Колесо судьбы. Книга 2. Пламя и крест - стр. 10

Леннар резко встал, не желая смотреть на собеседницу снизу вверх.

Кенна оказалась несколько выше, чем казалось издалека – но по-прежнему оставалась хрупкой, как тростинка, под множеством слоёв тканей, скрывавших изгибы её тела – и в то же время позволявших при каждом движении угадывать их.

– Вы смеётесь надо мной, – тихо сказал Леннар.

– Вовсе… – договорить Кенна не успела. Леннар толкнул её к стене и накрыл собой. Кенна тяжело дышала, и Леннар чувствовал, как противоестественно и запретно плоть восстаёт и упирается девушке в бедро.

– Я мужчина, тэна Локхарт. Я принёс обеты не поддаваться страстям. Но что вы станете делать, если я не удержусь?

Глаза Кенны вспыхнули огнём, и она подалась навстречу, плотнее вжимаясь в грудь Леннара.

– Покажите мне, что станете делать вы. Я подстроюсь под вас.

– Вы одержимы или безумны.

– Одержима вами и безумна от вас.

Леннар сам не знал, почему терпит это всё. Кровь бешено стучала в висках, а губы Кенны были так близко и так манили, что он не заметил, как оказался втянут в долгий и сладкий порочный поцелуй.

Кенна застонала ему в губы и попыталась обнять за шею, и только когда пальцы её коснулись затылка Леннара, рассылая по телу дрожь, тот очнулся от наваждения и рванулся прочь.

– Я здесь не для того! – резко выдохнул он и сделал шаг назад.

– А для чего? – Кенна подалась следом.

– Ваш отец знает.

– Но я – нет!

Леннар молчал. Он знал, что глупо доверять девчонке – столь взбалмошной и дикой, но именно сейчас разум плохо ему подчинялся, и он сказал наконец:

– Я должен передать королю Роберту письмо. Помогите мне, если в самом деле… – он замолк. Кенна ничего такого не обещала, и теперь Леннар уже корил себя за признание.

– Я помогу, – тихо сказала Кенна, – если вы подарите мне ещё один поцелуй, прямо сейчас. И ещё один – потом.

– Что вы можете сделать…

– Я поговорю с отцом. Он слушает меня. Но… прежде… – Кенна наклонилась к рыцарю и прикрыла глаза.

«Я делаю это ради Ордена», – напомнил себе Леннар и коснулся губ девушки – но уже в следующую секунду утонул в объявших его тёплых волнах и забыл обо всём.

Поцелуй всё ещё продолжал огнём гореть у Леннара на губах, когда вечером того же дня весь двор собрался в главном зале, чтобы послушать песни бардов.

И хотя Кенна считалась пока только лишь ученицей, от взгляда Леннара не укрылось то, что большинство обитателей замка предпочитает слушать её, а не пожилого наставника Талиесина с его волынкой.

Кенна пела чисто, без всякого музыкального сопровождения. Она сидела в центре зала, подогнув колени, и свет свечей, стоявших вокруг, очерчивал её фигуру густыми тенями, так что все присутствовавшие могли получать удовольствие, разглядывая её – от этой мысли Леннар испытал в районе сердца неприятный укол. Новые страсти являли себя ему. Он хотел, чтобы Кенна пела только для него, и чтобы он один мог смотреть на неё в такие часы. Кенна походила сейчас на духа пламени – душа, лишённая тела, обнажённая для всех.

«Моя душа», – проскользнуло у Леннара в голове, хоть он и не понимал смысла этих слов. Кенна никогда не была «его». Да и быть не могла.

Кенна, должно быть, не видела людей, окружавших её в зале, утонувшем в темноте. Но взгляд её всё время, пока она пела, был направлен Леннару в глаза – как будто она могла разглядеть его в окружающей темноте.