Колечко для наследницы - стр. 26
— А у Томлина хороший флот? — беспокоюсь я. — Сильный? Не хочу, чтобы... Чтобы что-то плохое случилось.
— В систему Иона направится имперская эскадра, а Тогрис цу’лЗар будет назначен её командующим.
В голосе отца теперь слышна не только забота, но и удовлетворение. Ему нравится моё неравнодушие к судьбе избранника. Томлинцу, кажется, тоже. Заглянув в прозрачно-оранжевые глаза мужчины, я вижу не только сожаление о столь раннем расставании, но и благодарность. Да и ласковые поглаживания руки тоже говорят о многом. Они примиряют меня с неизбежным куда в большей степени, чем сочувственное: «Привыкай, доченька. Мужчины иначе расставляют приоритеты. Особенно те, кто у власти» от моей мамы. Она, кстати, этим и ограничилась, когда вместе с нами провожала томлинскую делегацию — шестерых мужчин с коротко остриженными волосами песочного цвета в чёрных с жёлтыми вставками мундирах. А я и не знала, что Тогриса кто-то сопровождал.
— Жаль, что мне не удастся устроить вам экскурсию по Томлину, — прощаясь, извиняется принц. — Но очень надеюсь в будущем, когда путешествие станет безопасным, всё же выполнить своё обещание. И ещё...
Мужчина засовывает руку за пазуху, а когда вытаскивает, вижу прильнувшего к пальцам зелёного ик’лы. Теряюсь, растерянно хлопая глазами. Он... Он отказывается от такого милого и совсем необременительного питомца?
Я насупливаюсь, а Тогрис вздыхает, объясняя:
— Не хочу, чтобы малыш мучился, если мне не удастся вернуться на Вион.
— Вы вернётесь! — убеждённо заявляю, тут же забывая об обиде. — Даже не смейте думать о плохом. Понятно? Поклянитесь, что мы снова встретимся!
— Какая же вы милая, Идилинна, — одними уголками губ улыбается принц. — Хорошо. Клянусь. И всё равно... пусть малыш останется. Мне так будет спокойнее. Обещайте, что позаботитесь о нём.
— Обещаю. — Теперь мне приходится уступить. Забрать из мужских рук трепещущий комочек и посетовать, услышав переливчатую расстроенную трель. — Он к вам уже привык.
— К вам тоже привыкнет. И вы будете меньше скучать.
— О! — смеюсь, такими весёлыми кажутся мне его слова. — Боюсь, скучать мне не дадут наставницы. Я ведь теперь не ребёнок и на более сложную программу обучения перехожу. Уроков станет больше, времени на развлечения меньше... Я не жалуюсь! — восклицаю, заметив тень сочувствия на лице собеседника. — Мне нравится учиться.
— Это очень хорошо, — хвалит меня Тогрис. Услышав деликатное покашливание за спиной — это мой отец решил напомнить о времени, — оглядывается и, неожиданно завладев моими пальцами, спрашивает: — Позволите?
Взгляд пристальный, готовый и отступить, приняв мой отказ, и действовать в случае согласия. Выразительный настолько, что других слов, чтобы понять, о чём именно он просит, не нужно.
Наверняка поэтому мой организм решает всё за меня. Я киваю, раньше, чем успеваю проанализировать, действительно ли хочу этого поцелуя.
Тогрис склоняется к руке, касаясь кожи губами, я же замираю, жадно впитывая уже знакомые и всё же совершенно новые ощущения. И едва дыша, провожаю глазами сначала удаляющуюся фигуру томлинца, окружённую соотечественниками, а затем маленький воздушный транспорт, который поднимает пассажиров на орбиту, где их ждут настоящие космические крейсеры.
Вздрагиваю от зябкой волны холода, прокатившейся по телу, и перевожу взгляд на фрейлину, которая набрасывает мне на плечи тёплую накидку.