Колье Барбары - стр. 29
Вынужденное временное бездействие морального дискомфорта не доставляло и, если быть до конца честной, абсолютно не тяготило. Всё равно я совершенно не представляла, в каком направлении теперь нужно двигаться. Информация по аналогичным эпизодам вроде бы по законам логики должна была натолкнуть нас на какие-то новые мысли. Но в данном случае, по-моему, все эти древние останки несчастных солдат запутали всё ещё больше. Становилось очевидным только, что для того, чтобы хотя бы на шаг приблизиться к разгадке, не говоря уж о том, чтобы приоткрыть этот «Ящик Пандоры», придётся изрядно попотеть, напрягая не только мозги, которые и без того уже были, как говорится, «набекрень», но и ноги. Потому как давно известно – опера, как и волка, именно они и кормят. Но вместе с тем я чувствовала, что нечто потаённое и страшное незримо обитает в этом милейшем белорусском городке под названием Несвиж и в его окрестностях. Голову прозакладывать можно…
Уже начало смеркаться, как ко мне на веранду заглянул попрощаться подполковник собственной персоной и доложился:
– Мы закончили. Рудович вам всё расскажет. От себя могу только поблагодарить за понимание, – и увидев, что я удивлённо изогнула бровь, пояснил:
– Что не путались под ногами, а дали нам возможность спокойно сделать своё дело. Всего хорошего. До свидания. – повернулся и вышел.
– Ну рассказывай, нашли что-нибудь? – нетерпеливо спросила я, наблюдая за Рудовичем, который, быстро уничтожив одну тарелку наваристого деревенского борща, которым нас угостила хозяйка дома, приналёг на вторую.
– Стреляли из «Калашникова» с глушителем. Из стены извлекли восемь пуль. Результаты экспертизы будут готовы завтра утром, – начал Рудович с набитым ртом.
– А гильзы? – сразу спросила я.
– Слушай, Ростова, дай хоть пожрать спокойно. Что ты за человек? Ни поесть с тобой спокойно, ни поспать. Неудивительно, что ты до сих пор в девках ходишь.
– Ну, знаешь, Рудович… – сразу надулась я и вышла покурить на улицу, сильно хлопнув дверью.
– Ну, ладно, не обижайся, – сзади неслышно подошёл Рудович. – Я не хотел тебя обидеть, – пробормотал он виновато и хотел меня обнять.