Колдуны - стр. 49
– А что ты будешь делать без газеты?
– Буду практиковать олимпийское равнодушие!
За этим последовала вспышка такой ярости, что Вася подскочил.
– Тебе надо было в университете оставаться, – осторожно сказал он. – Уже аспирантуру бы закончила. Преподавала бы где-нибудь. Римское право.
– У меня никогда не было веры в чудодейственность римского права.
– …Тогда в прокуратуру.
«Пожалуйста, Иванушка, послушай меня, просись к нам в город в прокуроры».
Вася молча потряс головой.
– Что? – спросила Шаховская.
– Да Константин Петрович голос подаёт. Считает, что прокуратура – это очень смешно.
– Вот они, правоведы, законники, – обвиняюще сказала Шаховская. – Над чем смеются? Над законами? Над собственным мундиром?
– Но мы тоже.
– Мы тоже что?
– Правоведы, законники. Или юрфак не считается? Твой Леонтьев где учился?
– На медицинском. Между прочим, на Крымской войне был. Райская птица притворилась только на время «младшим ординатором, и больше ничего»… Уже потом пошёл на дипломатическую службу.
– Врачом? В посольстве?
– Зачем врачом? Консулом.
– А так можно было?
Шаховская посовещалась со своим даймоном и мрачно сказала:
– И так, и ещё и не так. Они жили куда свободнее. Не надо было совать паспорт под каждый любопытный нос. Идентифицировать себя на каждом углу. Получать визы. Объяснять, откуда у тебя деньги. Постоянно доказывать, что ты не особо опасный и разыскиваемый преступник. В МГИМО не надо было учиться, чтобы в МИД попасть! В телефон к тебе не лезли все желающие!
– Так не было, наверное, таких телефонов…
– Допустим. Ну, это только подтверждает, что технический прогресс рука об руку идёт с развитием полицейского государства. В тринадцатом веке ты без всякой визы шёл или ехал куда хотел, и, если не убивали по дороге, всё было нормально. Какой огромный был мир! Как легко в нём было затеряться!
– И за что нам это? – Вася сел на ступеньки и опустил голову на руки. – Тебя ладно, не жаль, ты пассионарная. А я разве когда-нибудь хотел таких приключений? Я так мало хотел, почему именно меня нужно было прийти и ограбить? Одарили не спрашивая! Кто другой почку бы отдал ради вот этого… историк, я не знаю… сиди да записывай под диктовку…
«Зря ты думаешь, что я стал бы диктовать историку».
– Не историк, так писатель. Вот, например, Обухов. В Обухова кто вселился?
«Никто. В Обухове нет пустого места».
– Ну вы даёте, Константин Петрович!
– Что он сказал?
– Лучше тебе не знать, что он сказал. …Как по-твоему, это явление в мировом масштабе?
– То есть не сидит ли в голове у какого-нибудь английского задрота Пальмерстон?
– Откуда ты только такие ужасные слова знаешь.
«Hat der Teufel einen Sohn, so ist er sicher Palmerston».
«Константин Петрович!!!»
– Так что, сидит?
– Вась, я не знаю. На родине это в любом случае никак не скажется.
– Почему?
– А мы с тобой мощно влияем на политику государства? Вот поэтому.
«Всё впереди».
– Константин Петрович смотрит в будущее.
– И что он там видит?
«Документы, которые нужно подготовить для Мурина».
– Мою смерть от переутомления.
– Плохо он ещё тебя знает.
– Я, между прочим, не навязывался, – с достоинством сказал Вася. – И скажу тебе и всем остальным: был бы очень рад, если бы и мне никого не навязали.
– …Говори что хочешь, а нам повезло. В конце концов, это мог быть Чернышевский. Или Желябов. Как бы тебе понравился, Васнецов, Желябов в твоей голове?