Колдун - стр. 3
– Счастливого пути, – пожелал ему вслед тот, – Осторожнее на дороге.
– Обязательно, – дернул подбородком Трофим и, сдерживая себя, аккуратно выехал обратно на дорогу.
– Нервы ни к черту, – повернулся он к своему пассажиру. В маленьком пакете, наполненном водой, медленно двигал плавниками Кузьма Дормидонтыч, зыркая на Трофима своими выпученными глазами.
Трофим откинулся на сиденье, прикрыв глаза:
– Телефон зря сломал, как без навигатора съезд искать? Я и был там последний раз лет пятьдесят назад… Поди, столько всего настроили, что уже и не найду. Что говоришь?
Он посмотрел на безмятежно шевелящего плавниками Кузьму.
– Новый купить? Хорошая мысль, – кивнул он, – деньги еще снять нужно на первое время.
Рыбка дернула хвостом.
– Не это говоришь? – усмехнулся Трофим, – Думаешь, зачем я согласился на последний заказ? Знал же, дурак, чем все может кончиться! Думал, хватит опыта, переборю себя, сдюжу… Нет, Кузьма Дормидонтыч, все. Побаловались – пора и меру знать. В лес, к корням…
Он мотнул головой и прибавил скорость на пустой дороге. Остановился только на заправке, когда солнце окончательно вышло из-за горизонта. Нужно было перекусить и умыться. Трофим заглушил мотор, на мгновение прислонился лбом к рулю, пытаясь выкинуть из памяти прошедшие сутки, и повернулся к Кузьме.
– Тебе взять чего? Гамбургер? Газировку? – Спросил он, старательно подражая воронежскому говору, смягчая букву «г» и растягивая слова, а потом хохотнул и легонько ткнул пальцем в пакет.
– Не злись, вот такое у меня дурацкое чувство юмора. Сейчас приду, никуда не уходи.
Трофим вылез из машины и потянулся. Рядом заправлялась огромная фура, а больше на заправке никого не было. Он оглядел колонку, взял пистолет и вставил в бензобак. А потом неторопливо вошел в здание.
– Вторая до полного, – протянул банковскую карту сонной полной женщине за прилавком, – Двойной эспрессо и хот-дог.
Она молча посмотрела на карту, потом на него и недовольно ответила:
– По карте до полного не льем. Мне надо предоплату списать, откуда я знаю, сколько вам? Или наличку оставляйте, или берите литрами.
– А вы заправьте, а потом все сразу спишите, – предложил устало Трофим, – Карта вон она, у вас, никуда не девается.
– Вдруг там денег нет? – прищурилась продавщица, – Откуда я знаю, я вам налью, а вы не заплатите.
Трофим прикрыл глаза. Отвык он от того, что ему сразу не подчиняются? Или вчерашнее задание дает о себе знать такими всплесками ярости? Что-то последнее время их слишком много, этих всплесков. Чувствуя, как начинает подниматься изнутри волна гнева, он дернулся.
– Как вас зовут?
– А? – удивилась женщина.
– Меня вот Трофим, – он повел плечами под кожаной курткой, чувствуя жар, побежавший по позвоночнику, и усилием воли его подавил, – Устал, как черт! Вторые сутки на ногах.
Продавщица вдруг улыбнулась:
– Я Маша, вы простите, но там камера, – она ткнула пальцем под потолок. – Я не могу правила нарушать, уволят. А дома два нахлебника кушать просят. Не выспалась еще тоже, вторую смену подряд стою, вот и…
– Я … ладно, – Трофим сглотнул, борясь с желанием взять женщину за шею двумя пальцами и переломить ей позвонки. Он засунул руку в карман и вытащил гору мелочи, в которой мятым шариком лежали пять тысяч.
– Этого хватит? – аккуратно расправил он купюру на прилавке, сдерживая дрожь в руках.