Колдун и Сыскарь - стр. 8

- Не спишь? – негромко спросил Иван.

Он лежал на раскладушке, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. Но видел Светлану. Пшеничные волосы, зелёные, как весенняя трава, глаза, лёгкая походка, и умопомрачительные ямочки на щеках. Можно понять бизнесмена Романа. Как это он ещё десять дней выдержал… Я бы на третий искать кинулся. Или даже на второй.

- Не сплю, - ответил Андрей, расположившийся в схожей позе на кушетке у стены. – Луна мешает. Может, шторы задёрнуть, как думаешь?

- Мне-то хоть не ври, - сказал Иван. – Луна ему мешает. Как же.

- Ты прав, - вздохнул Сыскарь. – Лежу, вот, и всё о ней думаю. Какая девушка... – он помолчал и вдруг стремительно повернулся на бок, уставившись на Ивана. – Стоп. А ты-то чего не спишь, напарник?

- Угадай. Даю три попытки. Но думаю, тебе хватит и одной. Ты же у нас проницательный.

- Эй, Лобан, я первый её заметил!

- Во-первых, это недоказуемо. А во-вторых, не колышет.

- Вань, она точно не для тебя. Одумайся. Ты же вообще женщин боишься. Даже проституток.

- Не боюсь, а слегка опасаюсь. Это разные вещи. Тем более проституток. А Свету я совсем почему-то не опасаюсь. Наверное, потому, что люблю.

- О как. Уже люблю. Часок за одним столом посидел, и сразу любовь?

- На себя посмотри. И почему часок? Не знаю, как тебе, а мне лично двух секунд хватило, чтобы всё понять.

- Чёрт, мне тоже. Может даже и вовсе одной. Во влипли… И что теперь делать?

Друзья умолкли. Думать о том, что теперь им делать, не хотелось. Хотелось думать о Светлане. И только о ней.

- Так не пойдёт, - сказал, наконец, Сыскарь, отбросил одеяло и сел на кушетке, спустив ноги на пол. – Придётся использовать старинное русское средство. Оно же последнее. Только давай тихо, не хватало ещё разбудить хозяев.

Он встал, бесшумно прошёл к своей сумке, лежащей в углу, достал из неё бутылку коньяка и поставил на стол.

- У меня две было, - пояснил он Ивану, который с искренним интересом наблюдал за действиями напарника. – В нашем деле надеяться, что хватит одной, глупо.

Посредине овального, покрытого льняной скатертью стола, на подносе стоял графин с водой и два гранёных стакана доньями вверх.

- Привет из двадцатого века, - умилился Сыскарь. – Уже и не помню, когда последний раз видел подобный натюрморт вживую. Правда, закусить нечем, но хороший коньяк можно и не закусывать. Водичкой запьём, если что.

- У меня есть, - сказал Иван.

Он поднялся с раскладушки, выудил откуда-то из недр своей сумки плитку шоколада, положил её на стол и уселся напротив Андрея.

- Сладкоежка, - констатировал Сыскарь, тихонько откупоривая коньяк и неслышно, по стеночке, разливая его по стаканам. – И всегда таким был. Смотри, от сладкого полнеют. Ты уверен, что ей нравятся низкорослые толстые мужики?

- У меня нормальный средний рост, - важно сказал Иван. – Не то что у некоторых дылд коломенских.

- Коломенская – это верста, - парировал Андрей. – А дылда, она стоеросовая.

- Дубина стоеросовая. Дубина, а не дылда. С осину вырос, а ума не вынес.

- Верно, дубина, - подумав, согласился Сыскарь. – Признаю. Это мне образ Светланы мозги затуманил. Но и ты с дылдой коломенской маху дал. Так что один-один. За это и выпьем.

Выпили, закусили шоколадом, помолчали.

- Ну как? – осведомился Иван. – Лично у меня ни одной идеи.

- Мало. Давай еще по одной.