Колдун - стр. 9

– Полуночный Круг? – спросил он.

– Сумеречный Круг, – ответил Теодор. – А ты?

Лицо мальчика осветилось улыбкой радости и его глаза чёрно заблестели.

– И я тоже! – сказал он и спешно добавил: – Таких, как мы, тут несколько, но они постарше и принадлежат к Полуночному Кругу. Я Дэн Эбфорс.

Мальчики пожали руки друг другу. Теодор обрадовался, что они с Блейком не одни в школе.

– Я – Теодор Харман. Единство.

Это было древнее приветствие колдунов, символ их гармоничного единения.

– Единство, – пробормотал Дэн. Он во все глаза и восторженно смотрел на Теодора. – Харман? Хранитель Очага? Сын Элиуса? Да ты что?! Не может быть!

Теодор рассмеялся:

– Все мы сыновья Элиуса.

– Ага, однако ты же прямой наследник. Это такая честь для меня!

– Для меня тоже большая честь с тобой познакомиться. Эбфорс – это <<сила, которая сметает всё на своём пути>>, да ведь? Тоже очень известный род. Да, – добавил Теодор, – мой кузен, Блейк, тоже тут. Мы новички. А ты? Ты тоже новичок? Я раньше не видел тебя в Лас-Вегасе.

– Мы в прошлом месяце переехали, – ответил Дэн. Он явно был озадачен. – Слушай, раз ты новичок, тогда почему говоришь, что раньше не видел меня?

Теодор вздохнул:

– А это долгий рассказ…

Тут прозвенел звонок на урок. Мальчики переглянулись.

– Встретимся за ланчем? – предложил Дэн.

Теодор кивнул, спросил, где располается кабинет немецкого, и помчался в школу. На последующих двух уроках он изо всех сил старался сконцентрироваться на объяснениях преподавателей, но из головы не выходило утреннее происшествие и светло-зелёные глаза.

Во время ленча он обнаружил Дэна сидящим на ступенях парадного входа. Теодор примостился около и открыл баночку йогурта, купленную в буфете школы.

– Ты собирался рассказать мне, почему ты знаешь всех наших в Лас-Вегасе, – напомнил Дэн ему.

Он говорил почти шёпотом, потому что вокруг было много ребят.

Теодор вздохнул:

– Мы с Блейком сироты. Его мать умерла, когда рожала его, как и моя. Папы у нас двоих тоже скончались. Они были братьями-близнецами. Поэтому всё детство мы провели, переезжая от одной родни к другой, а летние каникулы проводили у дедушки Хармана. Но последние года два… В общем, когда мы перешли в старшие классы, нам пришлось поменять шесть школ.

– Шесть?

– Вроде бы, шесть. Да, шесть, вроде. Хотя, возможно, их было и семь.

– Но почему?

– Из всех школ нас отчисляли, – признался Теодор.

– Почему?

– Из-за Блейка, – объяснил Теодор. – Он вытворял…он жестоко играл смертными девушками. И это всегда заканчивалось тем, что нас с ним отчисляли, обоих, потому что я всегда настолько глуп, что брал на себя часть его вины.

– Это не глупость. Это преданность, – тихо сказал Дэн и поклал ладонь на плечо Теодора.

Теодора до глубины тронуло такое непосредственное проявление доброты с пониманием.

– В общем, в этом году мы проживали в Нью-Гемпшире у дяди Гура и Блейк опять отличился. На сей раз он выбрал в жертвы главную из школьных черлидерш. Звали её Руна Марик.

– И что же произошло с ней? – спросил Дэн.

– Она подожгла школу ради Блейка.

Дэн издал звук, напоминающий смешок, но в миг смутился, закашлялся и старался подавить довольный смешок.

– Прости. Конечно, в этом нет ни капли смешного. Однако как это она ради него подожгла школу?

Теодор устало привалился к перилам.

– Блейк любит лишь девушек воли и сводить их с ума. Чтобы они доказали ему свою любовь, он заставляет их поступать так, как бы они никогда не поступили в адекватном состоянии, – ответил он. – А главное, он не успокаивается до того времени, пока совсем не унизит и не растопчет избранную жертву. Видел бы ты Руну. Она вообще чокнулась. Думаю, она уже вообще не оправится.