Колдовской замок. Часть V. Интермеццо, интермеццо - стр. 40
Интереснее всего было сидеть бесконечными вечерами и слушать саги о похождениях богов и героев. Я и раньше любил читать такие истории в людских книгах, но тут впечатление было совершенно иным. Сидя в полутёмном доме среди замерших от восторга слушателей, я будто переносился в Вальхаллу и видел Асов во главе с Одином или путешествовал с Тором по миру людей в колеснице запряжённой двумя козлами, или придумывал, какую-нибудь весёлую злую проделку вместе с Локи… Всё испортила сага о Сигурде!
Интермеццо пятое – вагры.
Суть дела была мне знакома, ведь убитый им дракон приходился нашей семье несколько сродни, а само происшествие, по драконьим меркам случилось относительно недавно. Но, одно дело, как эту историю рассказывали дома, и как её же воспринимали здесь. Я привык, что среди драконов клеймили позором воина нанёсшего предательский удар из ямы, выкопанной на пути дракона, а тут все восхищались смекалкой и доблестью великого героя, славного Сигурда! Вобщем я не выдержал и ушёл.
Вечер только начинался, солнце ещё не село, и я решил побродить по высокому берегу, полюбоваться на студёное море, которое похоже не собиралось замерзать. Драконы существа теплолюбивые, но я так привык к холоду, что совершенно не замечал ледяного ветра, просто ходил и думал о своём, глядя на вздымающиеся серо-зелёные волны.
А ведь мне было о чём подумать. Что стало с моей Анджеликой? Увидимся ли мы ещё в этой жизни? Где она сейчас? Где я сам? Что это, мир земной или очередная трещина? Как случилось, что я попал сюда из сожжённого мною самим, (как я полагаю), измерения? Где граница между тем миром и этим, которую я пересёк пока был без сознания? Нельзя ли, вернувшись к этой границе, попасть в другие миры? Из задумчивости меня вывел негромкий женский голос, который спросил:
– Что, всё скучаешь по своей любезной?
Я резко оглянулся и увидел перед собой Анхеллинду, стоявшую в двух шагах. Наверно, ветер, свистящий в ушах не позволил мне услышать, как она подошла. Пышнотелая дева смотрела на меня, по своему обыкновению, прямо, но не сурово, и без насмешки. От неожиданности я не нашёл, что ей сказать, а она, нисколько не смутившись моим молчанием, продолжала:
– Ты славный скальд, мой спаситель, прозывающийся Драгнаром, но в твою сказку о горячем желании на мне жениться, не поверили ни я сама, ни мой названный брат, ярл Ванхаген!
Она немного помолчала, не отводя взгляда, и заговорила снова:
– Не знаю, как там насчёт юной самки дельфина, но огонь любви в твоих глазах есть, это я вижу! А знаешь, почему Ванхаген до сих пор не приказал снести тебе голову? Он ведь не терпит, когда ему перечат, а ты не подчинился его воле и спорил с ним?
Я помотал головой. То, что ярл раздумывал – не убить ли меня, было совершеннейшей новостью, ведь с того случая, как я угрохал пятерых разбойников, он был со мной приветлив и даже покровительственно ласков.
– Я вижу, ты удивлён, и сама удивляюсь, как такой здоровенный детина может быть наивен, словно подросток? Так вот, он спрашивал о тебе сивилл, и они подтвердили ему, что ты не из нашего мира, и даже не принадлежишь к человеческому роду! Это так?
На последний вопрос я кивнул утвердительно, и на долю секунды увидел искру удивления, (и даже страха), в проницательных глазах Анхеллинды.