Кокон для души - стр. 57
– …и она подумала, что мы хотим провести с ней кровавый обряд, сцедить кровь, а потом убить, – говорил некромант.
– Убить?! – потрясенно переспросил эльф и перевел взгляд на меня. – Никто из нас не причинит тебе вреда. Кто угодно, только не мы!
– Я п-поняла, – вот засада, слезы не останавливались.
Раинель нахмурился, потом достал из кармана какие-то пузырьки, смешал их содержимое в моей кружке, добавил компота со столика рядом с Лораном и протянул мне:
– Пей.
Судя по запаху валерьянки, это – успокоительное. Легко сказать: пей. Слезы вроде прекратились, но руки тряслись, а зубы стучали о край кружки. Раинель посмотрел на мои попытки выпить, не расплескав лекарство, и подсел ко мне с другой стороны. Его длинные пальцы легли поверх моих.
– Руки ледяные, – констатировал он, а потом мягко добавил: – Давай я помогу.
Лоран придвинулся ко мне и вновь погладил по спине. Эльф держал мои руки, чтобы я не опрокинула чашку. Столько поддержки было в их жестах, озабоченности во взглядах, что слезы опять побежали в два ручья. Я сидела на кровати между двумя мужчинами и ревела.
Все же интересно мы устроены. Если один из них назвал бы меня дурой из-за тех бредней, что я надумала, бросил что-то презрительное, то я бы разозлилась, ответила резко, злобно – в общем, всеми силами старалась бы держать лицо. Слезоразлив быстро бы закончился. Конечно, поревела бы потом в подушку, успокоилась, но это было бы после. А когда ты всеми фибрами души чувствуешь, что тебя совсем не осуждают, когда подставляют рубашку под слезы, когда поддерживают и лечат, то такая искренняя забота что-то передвигает в твоем восприятии. Непонятно откуда возникает доверие, и ты перестаешь воспринимать этих людей как чужих и на каком-то бессознательном уровне уже не стесняешься своих чувств.
Раинель опять нахмурился, прошептал абракадабру над кружкой и постепенно влил в меня ее содержимое. Лоран тем временем добродушно приговаривал:
– Ну и чего ты расплакалась? Ты же боец-молодец, облапошила белых, спряталась так, что тебя ни один маг не нашел, устроила прослушку, чуть от нас не сбежала! И совсем не плакала! А как дралась! Я на собственной шкуре почувствовал.
– И-извини, – всхлипнула я и немного улыбнулась. – Как-то само получилось.
– Само получилось! Конечно, это был хорошо поставленный удар! Признайся, на ком тренировалась?
– На кошках! – нервно хихикнула я.
Стресс вышел со слезами, оставив после себя опустошение, но в будущее я теперь глядела гораздо оптимистичней. Еще надо узнать, что там за таинственный ритуал, неизвестно, каким образом мне надо будет в нем поучаствовать. В одном я однозначно была уверена: эти двое не хотят мне зла. Называйте это как хотите, интуицией или дуростью, но после того, как парни выдержали истерику без малейшего осуждения, они заслужили мое доверие и уважение. Женская истерика – это не хухры-мухры! Пережил – считай, в бою побывал!
– Как хоть тебя зовут, боец-молодец? – с улыбкой спросил Раинель.
– Ольга, но можно просто Оля.
– Ольга, – четко, но медленно повторил Лоран, – и Оля. Это одно имя?
– Да, Ольга – полное, а Оля – сокращение.
– Тебе подходит, – уверенно заявил некромант. – Ольга – звучит резко и по-боевому, а Оля – ласково, тепло. Как и ты, сначала такая резкая, смелая, а потом беззащитная.