Кокон для души - стр. 54
Он поднес свое запястье к моему. Я стала рассматривать совершенно одинаковые рисунки. На загорелой руке Лорана они проступали ярче и отчетливей. Некромант продолжал:
– Если ты будешь чем-то болеть или получишь сильное ранение, метка не даст тебе быстро погибнуть. Она будет тянуть из нас силы, чтобы продлить тебе жизнь или вылечить. Ни один из нас не нанесет тебе вреда.
Видя, что я сомневаюсь, Лоран предложил:
– Хочешь, я поклянусь? Кровью поклянусь, что никто из нас даже не думает тебя убивать или как-то мучить?
Я опешила от подобного напора, в моей голове все смешалось. Можно ли ему верить? Говорил он убедительно и проникновенно, но тогда о чем был разговор в пещере? Некромант увидел, что я колеблюсь, и достал нож. Ни секунды не раздумывая, он полоснул себе руку немного ниже локтя. Я вздрогнула: никогда не видела человека, который специально режет себя, совершенно не изменившись в лице. Вытянув руку передо мной, Лоран проговорил:
– Клянусь своей кровью, что ни я, ни мои побратимы не хотим причинить никакого вреда нашей избранной. Клянусь своей силой, что никто из нас не будет ее мучить и убивать. Да будет свидетельницей сама Орния!
По порезу некроманта как будто пробежали электрические разряды.
– Ну, вот и все! Орния приняла клятву. А теперь ты расскажи, почему решила, что мы хотим тебя убить?
Говоря все это, Лоран приложил ладонь второй руки к порезу, а когда отдернул, даже царапины не осталось. Я собиралась с мыслями, надо, наверное, все же рассказать. Неужели они и правда не хотят ничего плохого?
– В храме я нашла несколько камушков-переговорников, ну, чтобы оповещать жрецов, – начала я.
– Слухачи? Ты нашла слухачи?
– Да, – я подумала, что микрофоны можно назвать слухачами, – а наушник выковыряла из столовой. Потом мне пришлось возвратиться в пещеру. Там камушки, то есть слухачи, случайно рассыпались, один из них попал в трещину, и вытащить его я не смогла. И только отошла от храма, как вдруг услышала ваши голоса. Наверное, камушек упал и включился. После того как там поколдовали, слышно стало хуже. Не знаю, о чем вы говорили, но «пустить ее кровь», «магистр-некромант», «алтарь», «душа» и «ей это будет все равно, в первый раз, что ли?» – это я отлично слышала!
Лоран задумался:
– Вспомнить бы еще, о чем мы тогда говорили… Кровь. Да, точно! Было про кровь, Раин нашел тряпочку в твоей крови. Ты порезалась?
– Да, стопу раскровила о камушки в пещере, но все быстро зажило.
– А, вспомнил! – улыбнулся Лоран. – Уорн сказал, что надо будет у тебя прощение просить, потому что мы подвергли тебя опасности. И получается, из-за нас ты порезалась. Я сказал, что так сложились обстоятельства, но он сказал, что ей – то есть тебе – это будет все равно. В первый раз, что ли? У женщин во всем виноваты мужчины. Да, именно это он и сказал!
Слова того разговора снова всплывали у меня в голове, как и сотню раз до этого. «Пустить» звучало так, что его можно было перепутать с «простить». Если дальше седой говорил про кровь, то фраза превращалась в безобидную. Не может быть! Неужели я только выдумала себе опасность?
– А магистр-некромант чем тебя напугал? – Лоран так и сидел у меня на кровати, заглядывая мне в лицо.
– Ну, некромант же!
– И чем так страшны некроманты?
– Ну как же, – попыталась объяснить я, – кровавые ритуалы, замученные девственницы, сцеживание крови на алтаре под непонятные завывания. Вот книжица твоя некромантская как раз про это.