Когда землю укроет снег - стр. 17
Сначала было неудобно. Сидеть голой попой на столике в инвентарной было некомфортно и холодно. А потом стало больно. Тот момент яркой вспышки боли я запомнила на всю жизнь. Том пытался попросить прощения, заглушить мой вскрик поцелуями, но та истома, то пламя, что бушевали в моей крови, уже давно пропали. Зато пришло осознание всей глупости моего проступка. Я просто позволила ему обладать моим телом. А сама в это время кусала губы от боли и считала до ста.
Том задрожал, захрипел и пару раз дернулся, а я только и могла, что вздохнуть с облегчением.
– Миа, – пробормотал он, касаясь пальцами моей щеки, и попытался поцеловать.
– Том, не надо.
Я осторожно сползла со стола, чувствуя, как огнем горит промежность. Он отказывался меня отпускать, схватил за руку и попытался заглянуть в глаза, рассмотреть выражение моего лица. Интересно, как он хотел это сделать, если в каморке было темно?
– Миа, послушай…
– Не надо, – пальцы слушались плохо, и мне с трудом удалось застегнуть мелкие пуговички на блузке, – нам лучше забыть то, что произошло.
– Почему? – глухо спросил друг.
– Потому что это ничего не изменит.
Я знала, что в следующий раз боли больше не будет. Но желания повторять, тем более с охотником, у меня не было.
– Вижу, у вас богатый улов, – мужчина улыбался и с дороги не уходил.
– Да и у вас улов не хуже, – я указала взглядом на тушки трех диких уток, что висели на его поясе.
– Могу поделиться. Если на ужин пригласите.
– Спасибо, но не стоит. У нас все есть. Доброго дня, господин Шолох, – и, взяв сына за руку, попыталась обойти мужчину по дуге.
Не смогла.
Охотник в одно мгновение дернулся в сторону и схватил меня за руку.
– Миа…
– Отпустите маму! – возмутился Киан и попытался оттолкнуть нахала.
– Я не сделаю ей больно… Наоборот, мог сделать очень приятно, – руку он отпустил, но придвинулся еще ближе и зашептал горячо и убедительно. Но его фривольный тон и пошлые намеки лишь разозлили. – Тебе… Нам будет очень хорошо, обещаю. Отчего же ты бежишь, красавица?
– Я вдова.
– Уже пять лет. Траур давно прошел. А ты молодая, красивая.
– Не вам решать, снимать мне траур или нет, господин охотник, – резко и четко произнесла в ответ. – Пошли, Киан, нам пора возвращаться. А вам стоит обратить внимание на других девушек, а не тешить себя напрасными надеждами.
Мы сделали всего пару шагов, когда в спину нам было брошено:
– Все равно ты будешь моей.
Смелое утверждение. Неужели совсем не боится? Я ведь могу и наказать.
Солнце уже поднялось высоко, и стало жарко. Пришлось стащить с сына жилетку, а с себя платок. Корзинка уже стала оттягивать руку. Пришлось взять туесок сына.
– Мам…
– Да?
Мы прошли мимо дома старосты, где я была вновь вознаграждена красноречивым взглядом юной девы. И что этому охотнику надо? Такая девушка страдает.
– А папа какой был?
– Самый лучший.
И нисколько не соврала. Томас действительно такой. Был, есть и будет. Пусть боги хранят его от всех невзгод и напастей.
– Я бы ему понравился?
– Уверена, он бы очень сильно тебя полюбил… Ты же так на него похож.
– Правда?
Даже больше, чем мне бы хотелось.
– Да.
Малыш замолчал, думая о чем-то своем, пока не произнес:
– Мам, а ты же не станешь женой охотника?
Я чуть не споткнулась.
– Нет.
– Нам же хорошо вдвоем?
– Конечно, мой маленький.
– Я не маленький, – Киан возмутился и слегка насупился.