Когда заплачет розовый фламинго - стр. 14

– Думаешь, мне к психиатру нужно обратиться? – хохотал отец, видя, с каким недоумением слушает его дочь. – Манией величия попахивает?

– Есть немного. Но психиатров оставь в покое, пусть живут.

Борис Алексеевич не только умер в своих владениях, но и был захоронен там. Прах его погребли под камнем на обрыве. Такой была воля покойного. Отец оставил четкие указания насчет похорон и последующих церемоний в запечатанном конверте, который положил в сейф. Лиза, прочтя его послание, удивилась: Борис Алексеевич всегда был за традиционное погребение. Она думала похоронить его тело на кладбище, а не сжечь и зарыть урну под камнем. Но Лиза исполнила волю покойного. Все пункты соблюла, а их было больше десятка: к своей смерти он подготовился заранее. А точнее, за четыре года. Борис Алексеевич не верил в ковид, поэтому, когда обнаружил у себя все признаки заболевания, принял те меры, которые всегда помогали ему при простуде: напарился в бане, выпил водки и, сунув ноги в носки с горчичным порошком, лег спать.

Утром он почувствовал себя хуже, а ночью на скорой уехал в больницу.

Отец чуть не умер тогда. Дышал при помощи аппарата. Но его сильный организм справился с болезнью. Борис быстро восстановился, через год уже забыл о пережитой болезни и опять перестал верить в ковид, но, пока выздоравливал, успел оформить завещание. Его огласили спустя четыре года, на следующий день после похорон Бориса Алексеевича. Все движимое и недвижимое он оставил своей дочери Елизавете. Только ей!

Она отодвинула чашку. Кофе вдруг показался очень горьким. Или напиток ни при чем и это реакция организма Лизы на мысли о новообретенном богатстве? В права наследства она еще официально не вступила, но через каких-то полгода…

Ей придется решать, что делать с фирмой, долями в параллельных бизнесах, этим домом, наконец. Ей он не нужен. Детям тоже. Они, естественно, будут уговаривать ее оставить особняк, не понимая, что его содержание сжирает кучу денег и в нем нужно жить постоянно. Кроме этого, у отца имелась квартира в центре, с видом на Лебединый пруд. И о ней Лиза всегда знала. Как и о половине особнячка, где Борис Алексеевич организовал клуб джентльменов. Но квартира, в которой она ночевала сегодня, стала для нее сюрпризом. Зачем отцу еще одна хата? Был бы женат, вопрос бы отпал: чтобы водить любовниц! Но Борис Алексеевич, овдовев молодым, больше не вступал в брак.

– Елизавета Борисовна, с пункта охраны звонят, – услышала она голос Айгюль. Она прибежала на веранду, волоча за собой мусорный пакет. Он был легким, но объемным и содержал, скорее всего, коробки из-под пиццы, бургеров, пустые банки да обертки. Все это горничная выгребла из комнат братьев.

– Опять кто-то незваный явился?

– Журналисты с местного телевидения.

– Вели их не пускать.

– Ребята и не собирались. Хотели предупредить.

– Черт, а я думала выбраться в город, – тихо выругалась Лиза. Ей не хотелось попадаться на глаза телевизионщикам.

– А вы возьмите «Ленина». В нем вас никто не увидит.

– Не поняла?

– Борис Алексеевич так свой старый джип называл. Он с виду страшный, ржавый, царапанный. Корыто, а не машина. Но гоняет резво, грязи не боится, а главное, все окна в авто непроницаемо черные.

– Почему Ленин?

– Вообще, это машина давнего друга вашего отца, Леонида. Ее недоброжелатели закидали тухлыми яйцами и пробили покрышку. Леонид, побоявшись, что подожгут, попросил Бориса Алексеевича подержать ее у себя. Он отправил своему водителю, офицеру в отставке, сообщение: «Джип „Ленин“ загнать в гараж, помыть, поменять проколотое колесо!»