Когда зацветает пустыня - стр. 14
- Мамочка! Я так соскучилась по твоим крем-супам... - расцвела я, а сердце заплясало при упоминании любимого.
- А я соскучилась по тебе, мои милая! - снова обняла она меня. - Папа с Виталием уехали на рыбалку, грозились принести на ужин рыбу. Представляешь? Но я-то знаю эти их вылазки! Поэтому и подстраховалась с ужином. Вряд ли мы дождёмся от них рыбу! - развеселилась мама.
- Опять на этом корабле, где разрешено свободное распитие спиртного и азартные игры? - мой закатистый смех "перекричал" её. Невероятно по ним соскучилась!
- Да! - усмехнулась мама. - Ты знаешь, у меня уже не остаётся сомнений, что они просто туда от нас сбегают пару раз в месяц! Поэтому, на рыбу не особо-то и рассчитываю!
- А как Виталий?.. Восстановился после травмы? - осторожно зашла я.
- Да, слава Богу! Джесс очень переживала. Он же в коме был два дня... - покачала головой мама
- В коме??? - я добела в костяшках сжала край барной стойки.
- Мы не стали посвящать тебя в такие подробности. Сказали, когда уже всё самое страшное было позади. - она судорожно вздохнула. - Заканчивать пора ему с трюками. И так всё здоровье уже там оставил. Но ты же знаешь, какой он упрямый...
- Точно. - еле выдавила из себя я. Внутри всё дрожало и колотилось от таких новостей. - Я пойду к себе, мамуль. Что-то устала от перелёта...
- Может перекусишь, Златуль? - предложение застало меня на середине лестницы.
- Не хочу пока. Они же скоро придут?
- Через полчаса! - донеслось сквозь шум воды на кухне.
Боже! У меня только тридцать минут, чтобы совладать с сорвавшимся с цепи сердцем, эмоциями и хлещущим в венах адреналином!
* * *
Прошло уже два часа, как Огановские должны были быть у нас. Но!..
Отец звонил и Виталию и Джесс - тишина.
- Наверное, преждевременные роды! - заламывала руки мама. Она была, как на иголках. - Бедняжка! В восемь месяцев - ещё опаснее, чем в семь. - бормотала она себе под нос, передавая свою панику и нам.
- Алла, не накручивай себя! Мало ли что... Вот увидишь, всё будет хорошо! - старался успокоить её отец.
- Ну а что ещё может быть? - Сокрушённо причитала мама. - Виталик хотя бы перезвонил! Знает же, как мы волнуемся! - краем уха улавливала я её, нетерпеливо вглядываясь в темноту за окном и покусывая губы. Спустя пару минут моё волнительное ожидание было вознаграждено прибытием белого роллс-ройса Виталия, припарковавшегося рядом с нашим особняком.
- Приехали! - взволнованно оповестила я родителей и поспешила к ним в гостиную.
Но на пороге появился он один. Бледный. Измождённый. Шокированный...
Всё, что я запомнила за оставшиеся часы этого вечера, - потухшее, безжизненное лицо Виталия и нетерпеливые вопросы мамы о Джессике и малышке, рвущиеся сквозь рыдания. А ещё его короткие, чуть живые ответы, как кинжал, вонзающиеся в сердце: "Джесс больше не придёт." "Сердечный приступ". "Дочку спасти не смогли..."
Отец увёл убитого горем друга на кухню, запретив нам приближаться к нему со своими, льющимися рекой слезами. И, как я поняла, просто накачивал его бурбоном, решив, что это сможет хоть немного отключить от реальности и облегчить страдания человека, лишившегося в одночасье сразу двух любимых людей.
Я же закрылась у себя в комнате и ревела, как никогда в жизни, чувствуя и переживая его боль, как свою... Кусая кулаки и стискивая зубы, чтобы не завыть в голос. До тех пор, пока хватало воздуха в лёгких. Потом вдыхала через рот, минуя заложенный, распухший нос и каждый раз с этим вздохом наружу высвобождался упрямый, рыдающий всхлип.