Когда я уйду - стр. 17

– Очень больно?

– Невероятно, – отвечает он, не сдаваясь боли.

Я встаю и иду к нему, не сводя с него взгляда. А когда подхожу ближе, протягиваю руку к покрасневшей коже живота и осторожно вытираю ползущие капли мокко. Потом приближаю к его лицу свое, так, что вижу мягкий пушок на его щеках, и шепотом выпаливаю:

– Тот, кто первый добежит до ванной, встанет под душевой насадкой.

И тут же срываюсь с места, слыша, как Джек топает за мной. Как раз когда я останавливаюсь у двери ванной, его рука обнимает мою талию, я теряю равновесие и визжу.

Мы со смехом валимся на пол, и голая задница Джека со шлепком приземляется на доски. Задыхаясь и все еще смеясь, он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Моя футболка куда-то девается, и Джек сжимает мою левую грудь, растирая подушечкой большого пальца маленький шрам.

И хотя я не верю в сверхъестественное, знаю, что мы оба думаем об одном и том же. Где-то там скрывается вторая опухоль. Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать. Выходи, выходи, где бы ты ни пряталась…

Потом палец Джека медленно скользит к моему соску, и я резко втягиваю в себя воздух, благодарная за то, что он меня отвлекает.

Позже, когда я остаюсь одна в ванной и сую волосы в эластичную ленту, чтобы скрутить в неряшливый узел, я слышу, как Джек сыплет проклятьями в спальне:

– Ты видела мои джинсы?

У него три пары джинсов, но я знаю, что он имеет в виду единственные, в которых появляется на людях: темно-голубую варенку из «Америкен Игл». Покупка, которую он сделал, когда я наконец потащила его в торговый центр после того, как месяцами пыталась объяснить, что дырявые, рваные джинсы могли неплохо выглядеть в средней школе, когда он слушал на кассетнике «Smells Like Teen Spirit»[4]. Но сейчас он выглядит в них бомжом.

– В сушилке! – откликаюсь я. И съеживаюсь при мысли о всех ящиках комода, где он успел порыться: они наверняка сейчас выглядят, как полупустые корзины с товарами в «Россе»[5]. Меня поражает, что такой умный человек, как Джек, не догадывается проверить разные места в доме, когда что-то ищет. Разве корзина с чистым бельем – не следующий логический шаг, если не можешь найти предмет одежды в комоде?

Джек в одних трусах проходит мимо ванной и с грохотом ссыпается по шатким деревянным ступенькам в наше подземелье, то есть в подвал, в поисках штанов. Я в последний раз смотрюсь в зеркало и выхожу в спальню, чтобы ликвидировать хаос в комоде. Через несколько минут возвращается Джек в постиранных джинсах.

– Малыш, прекрати это, – говорит он при виде меня. – Я сам все сделаю. Ты отдохни.

Он берет у меня из рук футболку, и мне приходится физически удерживать себя от того, чтобы не выхватить ее у него из рук. Джек не складывает рубашки. Он их скатывает, словно спальные мешки и, как попало, сует в комод.

Я поворачиваюсь и сажусь на нашу огромную кровать, пытаясь игнорировать методы уборки Джека.

– Ты положил бритву?

– Угу.

– Трусы?

– Угу.

– Как насчет твоих…

– Дейзи, – обрывает он меня, – я положил все. Ты слишком много тревожишься.

После того как он натягивает носки и сует ноги в потертые коричневые ботинки, которые носит с тех пор, как я его знаю, наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку.

– Пойду, отнесу чемодан в машину. Готова ехать? Встречаемся там?

Он нагибается, чтобы застегнуть чемодан, и тащит его из комнаты.