Когда встречаются мосты - стр. 6
– Не плачь…
Никита не собирался долго утешать Женьку, но не бросишь же ее в такую минуту. И он начал что-то торопливо говорить, путаясь в словах успокоения, вспоминая боль от потери своей матери и переживая смерть Марины Георгиевны. А потом он пошел в кухню и обнял отца, которому предстояло похоронить и вторую жену…
Уже на первом курсе института Никита начал неплохо зарабатывать, на втором – он с легкостью создавал на заказ дизайнерские проекты квартир. Нарисовать, начертить – это одно дело, но нужно еще знакомиться с поставщиками, учиться чувствовать ткани, обивочные материалы, разбираться в плитке, дереве… Без этого и многого другого не достичь желаемых высот. И Никита набирался опыта.
Отец перенес инфаркт, однако трудиться меньше не стал, его аудиторская компания работала как часы и по-прежнему приносила хороший доход. У отца появилась идея купить дом в Сочи – огромный, чтоб позже, когда появятся внуки, всей семьей встречаться у моря. Но он не спешил с покупкой, хотел получить удовольствие от выбора и не ошибиться, да и денег подкопить нужно было.
Женька прилипла к отцу накрепко. Все у них вместе, и планы – на тысячу лет вперед. Ужинать друг без друга не садятся, каждую субботу – в кино, два раза в месяц – в театр.
– Женечка, я книгу купил… сам-то я читал ее как раз в твоем возрасте… интересно твое мнение… – неслось из кухни.
– Папочка, конечно, прочитаю. Мне все книги нравятся, которые ты рекомендуешь…
Никита усмехался и отворачивался от двери. Да, можно зайти к ним, влиться в беседу и… Нет. Когда ты чувствуешь себя лишним, то зачем? Только еще противнее станет, будто навязываешься, подлизываешься, продаешься за горстку тепла. Они же не зовут… Им не требуется его общество.
И взгляд у Женьки стал иной – острый. То обрезал, то протыкал. Стоило появиться, и она, точно назло, сразу поближе к отцу пересаживается и смотрит, смотрит… Мол, меня любят больше, ты же и сам это видишь. И улыбка при этом – победная.
А однажды Никита застукал Женьку в своей комнате, что она там делала – неизвестно. Верхний ящик письменного стола был немного выдвинут, и это сразу бросалось в глаза. Рылась в вещах? Напрасно, ничего секретного или особенного у Никиты не имелось.
– Ты что здесь делаешь? – резко спросил он, остановившись в метре от Женьки.
– Точилка для карандашей нужна, – с вызовом ответила она и прищурилась, будто хотела понять: поверит или нет.
Не поверил. Но какая разница?
– Брысь отсюда. – Никита кивнул на дверь и добавил: – И порог моей комнаты больше никогда не переступай.
– А то что? – Женька вопросительно наклонила голову набок и теперь уж точно усмехнулась.
Немного помолчав, Никита сухо произнес:
– Уходи.
Они оба знали, что он ничего ей не сделает. Такой тощей щепке подзатыльник дашь, так она и улетит… А визгу наверняка будет…
«Не в этом дело. Сопля ты просто, ясно?» – мысленно закончил разговор Никита.
И Женька бесшумно покинула комнату. После этого случая общения стало еще меньше. Так… дежурные фразы и стандартная вежливость. И чем дальше, тем реже Никита стал видеть сводную сестру – учеба, работа, друзья… Домой он довольно часто приходил ближе к двенадцати, а иногда оставался ночевать у добряка Пашки Кочеткова. Его мать такие пироги с капустой пекла, что только одна мысль о них перечеркивала все неприятности дня. И вот в тесной двушке с рыжим котом Мартином в обнимку, с шумными близнецами Андрюшкой и Сережкой – братьями Пашки, Никита чувствовал себя нужным и временами даже счастливым.