Когда восходит тень - стр. 14
– Отпустите меня! – вопила она. Вертя головой из стороны в сторону, она закричала: – Помогите! Помогите!
Хассан чувствовал, как Кхепри напряглась под его рукой. Его хватка была крепкой, он старался не двигаться, не спрыгнуть вниз и не поставить свидетелей на место.
Но им нужно было узнать, куда отвели остальных одаренных.
Свидетели хлынули в дом. Хассан и Кхепри могли лишь ждать с яростно колотящимися сердцами, сжав кулаки, пока свидетели не выйдут снова. И когда те вышли, то тащили другого человека, закованного в цепи из Божьего огня.
– Мама? – позвала девочка, стоя между свидетелями и глядя на беспомощную мать.
Она была ребенком. Ребенком. Не старше двенадцати.
– Хассан, – произнесла Кхепри. Это было лишь имя, но она вложила столько смысла в одно-единственное слово. Они не позволят забрать ребенка, как бы им ни нужно было узнать, куда свидетели собирались отвезти девочку.
– Пойдем, – сказал Хассан, и Кхепри спрыгнула с крыши. Принц последовал за ней, производя намного больше шума.
– Что это?
Хассан замер. С рукой на клинке на полпути к свидетелям замерла и Кхепри. Человек, произнесший эти слова, был одним из хератских солдат.
– Она ребенок, – сказал он. – Мы же не посадим в тюрьму ребенка.
Один из свидетелей быстро двинулся в его сторону.
– Мы действуем от лица самого́ Безупречного. Ты считаешь, он ошибается?
Хератский солдат явно колебался. Потом выпрямился.
– Мне все равно, что там говорит Иерофан. Мы не заберем ребенка у матери.
– Одаренные – мерзость, вне зависимости от возраста, – прорычал свидетель.
– У нее еще не было времени кому-то навредить! Посмотрите на нее!
Сомнения солдата удивили Хассана. Очевидно, хератские воины еще не начали единодушно почитать Иерофана и после захвата власти Летией обрекать одаренных на незавидную судьбу.
– Хочешь сказать, что сомневаешься в Иерофане?
– Может быть, – ответил солдат, наступая на свидетелей. – Возможно, я считаю, что ваш жуткий лидер в маске не знает, что лучше для этого города.
Хассан крепко держал Кхепри за руку. Если несогласие между свидетелями и солдатами перерастет в битву, то они смогут этим воспользоваться.
Лицо свидетеля перекосилось от злости.
– Хуже мерзости только те, кто ее защищают. Подчинись или узри последствия неповиновения Иерофану.
– Вы не можете этого сделать, – Он взглянул на двух других солдат, удерживающих мать девочки. Даже со стороны Хассану было видно, что солдат не получит поддержки товарищей.
Хассан сжал руку Кхепри и быстро кивнул.
Они побежали по дороге к девочке. Кхепри прыгнула на свидетеля, который ее держал, и нанесла один-единственный удар по затылку. Хассан получил возможность забрать девочку.
Но четыре других свидетеля уже приближались к ним с цепями из Божьего огня в руках.
– Какой удачный день, – сказал один из них. – Трое еретиков вместо одного. Безупречный будет очень рад.
– Хассан, беги! – крикнула Кхепри, и Хассан колебался лишь полсекунды, прежде чем потянуть девочку за руку и увести ее прочь от потасовки. Кхепри же обнажила меч и бросилась на свидетелей.
Хератский солдат, пытавшийся противостоять свидетелям, встал на пути Хассана. Тот резко остановился, сердце подскочило к горлу. Он взглянул на руку солдата, лежащую на рукояти меча.
После секундного колебания хератский солдат отошел в сторону, пропуская их.