Когда ты стал свободным - стр. 6
Разговор зашел в тупик. Почему Союн так настаивает на встрече? Это ведь чревато нехорошими последствиями. Не только для меня, но и для него самого. Ни для кого не секрет, насколько контракты с лейблами связывают звезду K-POP по рукам и ногам. Любое «незапланированное» руководством лейбла общение у айдола с противоположным полом случайными папарацци может быть расценено отнюдь не как невинное. Истину перековеркают так, что ты будешь выплачивать огромный штраф и подписывать договора о неразглашении. Или что-то в этом духе. А про всякие расследования фанаток вообще молчу. Начиталась всякого, знаю, на что они могут быть способны.
К тому же, Грозила уже от нас двоих пришел сегодня в ярость. Уже представила, как он выговаривает Союну про многолетние вложения и усилия перед самым дебютом, а-ля: «все коту под хвост». Руководство лейбла блюдет «чистоту» своих детишек. Ведь, ни для кого не секрет, что айдолов к сцене готовят от пяти до семи лет в качестве трейни, прежде чем группу явят Миру. И не хватало еще скандала, который, как я уже подумала, репортеры-шпионы распишут на раз-два.
Но мой соблазн побыть наедине с Союном был столь же велик, как и опасения. А если все обойдется? Тем более, если на территории клиники. Пусть даже в парке. Что в этом криминального?
После повисшего тягучего молчания, Союн заговорил:
– Это был бы не такой уж хороший план, признайся я в этом, не правда ли?
– Ваш план может заключаться в том, чтобы заставить меня думать, что это был бы плохой план.
– Мия, – выдохнул он со смесью смеха и отчаяния в голосе.
Я почти видела, как он закатывает глаза. Мне послышался глубокий вздох.
– Парк… Парк у клиники звучит славно, – сдалась я.
– У меня будет немного времени завтра вечером. Я напишу тебе.
– Но Вам не помешает мой номер, да? – недвусмысленно напомнила ему о том, что он звонит моей сестре, а не на мой личный.
– Разве что я снова наберу твоей сестре.
– Нет. Лучше не надо. Думаю, она будет в ярости, если я превращу ее в своего секретаря.
Я нашла собственный телефон глазами на деревянной полке: наше место для планшета, телефона или кружки кофе, предусмотрен даже держатель для бокала вина.
Для меня загадка, как другие люди запоминают свой номер. Я попыталась вспомнить, но так редко им пользовалась… Отыскав в телефоне свой номер, я продиктовала Союну. Он повторил его, проверяя, правильно ли записал. Как только он произнес последнюю цифру, в трубке на заднем плане раздался еще один голос. Кажется, это был Ли Ханби, главный рэпер в группе и по совместительству звукопродюсер группы. Еще он – сын известного музыкального критика, создавший вирусный трек «Mask Off» о лицемерии индустрии.
Вскоре голос Ханби стих, и тогда Союн попрощался:
– Увидимся, Мия.
– До завтра, – откликнулась я, но в ухе уже зазвучали гудки.
Едва я убрала телефон сестры на полку, как мой мобильник рядом зажужжал и отобразил входящее сообщение.
Неизвестный номер: Прости.
Не поняла, за что он просит прощения. за то, что резко отключился, пока я «прощалась» или за все, чего я натерпелась сегодня из-за него? Что-то все же подтолкнуло меня написать. Должно быть чистое любопытство.
Я: Предположим, кто-то хочет записать тебя в контакты. Как этому кому-то записать твое имя?
Только после того, как я отправила сообщение, увидела как резко перешла с «Вы» на «ты». Хлопнула себя по лбу, а затем тут же растерла. Не рассчитала силу.