Когда развеются миражи - стр. 13
Когда девушка закончила переговоры и отодвинула в сторону блокнот, он легко поднялся и прошелся по комнате. А Юля, оторвавшись от записей, подняла глаза и взглянула на него. На нем сегодня были черные брюки и тонкий пуловер кофейного цвета, который облегал накачанные плечи, грудь и руки. Запястья, как и при первой их встрече, украшали дорогие часы на кожаном ремешке, шунгит, плетеные кожаные браслеты.
– Что? – приподняв брови, спросила девушка, встретившись с ним взглядом.
– Послушай, в этой комнатенке можно сойти с ума, как ты здесь работаешь? – спросил он.
– Прекрасно, – пожала плечами девушка. – Меня ничего не отвлекает и не мешает. К тому же, если ты заметил, я не так часто здесь бываю. А тебе скучно, да? Хочешь вернуться в кафе?
– Что? – не понял он намек.
– Согласна, с официантками было весело, там ты в своей стихии, – продолжила она.
Гончаров улыбнулся.
– Ревнуешь, да?
Юля приподняла брови.
– Нисколько!
– Я так и понял! А знаешь, в чем на самом деле твоя проблема?
– Интересно послушать, – ответила она, откидываясь на спинку кресла.
– Ты загнала себя в рамки и не позволяешь дать себе волю. Причем во всем. Ты пугаешься даже собственного беззаботного смеха, не говоря уже о каких-то безрассудствах. Тебе ведь двадцать пять… А жизнь проходит мимо, ты когда-нибудь об этом задумывалась?
– Ты хочешь, чтобы я вела себя как девчонки-официантки? Строила глазки, заливалась пустым смехом, кокетничала и флиртовала? А тебе не кажется, что для главного администратора Сиренево такое поведение будет выглядеть вульгарным и неприличным?
– Дело не в этом. Ты просто боишься, но чего? – спросил он. – Может быть, жизни, а, Юля Владимировна? Тебя устраивают эти миражи?
– А тебя? Тебя устраивает твоя жизнь? Ты живешь на полную катушку, это верно, но не есть ли это иллюзия, такие же миражи, как и моя жизнь, по твоему мнению? Ведь в ней, в твоей жизни, есть все, кроме главного…
– Чего?
– Не важно, раз ты не понимаешь, не суть.
– Значит, останемся каждый при своих миражах, – хмыкнул Гончаров. – А если я все же хочу постичь твои и развеять их? – спросил он, склоняясь над столом и опираясь о столешницу обеими руками.
– Когда в твоих глазах появляется подобная решительность, мне хочется бежать без оглядки! – честно призналась Шарапова.
– Ты бежишь от меня вот уже шесть лет, так, может быть, остановишься наконец и дашь мне шанс? – серьезно спросил он.
– Какой шанс, Матвей? Уложить меня в постель на глазах всего Сиренево? И тем самым втоптать в грязь мою репутацию и уважение людей?
– Позволь мне пригласить тебя покататься на лошадях? Покажешь мне окрестности, – улыбнувшись, предложил он.
– Что? – растерялась она. – Но…
– Отказ не приму, к тому же я не видел еще конюшни.
– Матвей, послушай…
– Юль, брось, сколько можно, правда? Разве сама не видишь, что, сидя здесь, медленно покрываешься вековой пылью? – засмеялся он, обходя стол и вплотную приближаясь к ней. – Поверь, прогулка со мной на лошадях не повредит твоей репутации, а что касается всего остального, я не сделаю ничего такого, чего ты сама не захочешь, обещаю! – добавил он. – Ну что, идем? – Гончаров протянул ей руку.
– Мне нужно переодеться, – чуть хрипловато ответила она через несколько секунд. – С собой у меня ничего нет.
– Я могу свозить тебя домой.