Когда поют цикады - стр. 16
– Постойте… давайте немного передохнём, сил нет. Солнце уже печёт, жарко. Ох, как же мы так далеко ушли, сами не заметили.
Вера молча села рядом с подругой, лицо её было усталым и бледным.
– Нужно корзинки здесь оставить, тяжело нести, – тихо сказала она, – Сами еле идём. Ну, или малину съесть.
– Ой, я не хочу малины, – запротестовала Даша, – Я её, наверное, на всю жизнь наелась!
– Ладно, вы посидите немного здесь, а я чуть вперёд пройду, посмотрю, нет ли тропы.
– Не ходи, Люся, – испуганно и слабо запротестовала Даша, – Если потеряешься? Как мы тебя найдём, сами без сил.
– Я недалеко, не беспокойся. Чтобы вас из виду не потерять, и буду кликать вас, а вы отзывайтесь.
Люся шла не быстро, перешагивая через поваленные тонкие деревца и стараясь беречь силы. Оглядываясь назад, она видела белые косынки подружек, которые иногда подавали голос, окликая Люсю.
Дорожки или хотя бы чуть приметной тропинки нигде не было видно, и Люся уже сама начала было сомневаться в правильности выбранного ею направления… Не позволяя страху расползаться в душе, Люся решила, что дойдёт до виднеющегося невдалеке пригорка, и оглядится с него. Если и так только лес кругом, то вернётся к подругам и тогда уже нужно будет принимать Дашино предложение – кому-то лезть на дерево и смотреть оттуда, не видна ли дорога.
Люся и сама чувствовала голод, но больше всего донимала жажда, потому что дневная жара уже разливалась по лесу горячими волнами. Крикнув подругам, и получив отклик, Люся устало взобралась на холм, покрытый молодыми осинками. Холм был вовсе не таким высоким, чтобы можно было с него хорошенько рассмотреть округу, но всё же… Ни тропы, ни дорожки Люся не увидела, и собралась было уже с тяжёлыми думами возвращаться обратно, но вдруг увидела что-то меж ветвей…
Из густого ельника под холмом выехал всадник на невысокой пегой лошади. Увидев его, Люся замахала руками, закричала чуть охрипшим голосом и кинулась с холма ему навстречу.
Всадник увидел её и направил лошадь к девочке, а когда оказался совсем рядом, то Люся увидела, что это парнишка лет пятнадцати, незнакомый ей. Он сидел на лошади без седла, держа в руках только старую, сильно потрёпанную узду, одет был всадник весьма просто – видавшие виды штаны были закатаны по щиколотку, а рубаха выцвела на плечах так, что различить её цвет было трудновато. Старая кепка такого же непонятного цвета была залихватски сдвинута на затылок и являла миру светлый, выгоревший на солнце чуб.
– Ты что ли, Городищенская девчонка, из тех, что потерялась? – спросил парень запыхавшуюся Люсю, – А остальные где? Разбрелись вы, что ли, дурёхи?
– Нет, девочки там, присели передохнуть, а я вперед пошла, с пригорка оглядеться, – ответила Люся, -Да, мы с Городища… Со вчерашнего дня плутаем.
– Да вас уже и Городищенские, и Берестянские ищут, мужики лес прочёсывают. До стародольского болота дошли, думают, может вы утопли. Меня Михайлой зовут, а тебя как?
– Я Люся, – ответила девочка, нахмурившись, потому что представила, какой переполох сейчас в родном селе… и как там бабушка с мамой…
– Ну, Люся, верхом-то удержишься без седла? Давай, забирайся, еле стоишь. Поедем подружек твоих заберём, а после я вас выведу.
Вера и Даша, как только увидели, что к ним идёт Миша, ведущий под уздцы лошадь, на которой сидит довольная Люська, вдруг начали плакать и смеяться одновременно.