Когда не всё равно - стр. 24
– Почему это?
– Зачем вы забиваете голову нашей дочке всякими глупостями. Она не такая как все, она привыкла к этому, зачем все эти перемены?! Почему вам разрешили вывести ее на улицу?! Ведь она не выходит! Вы хотите, чтобы над ней смеялись?! – на этот раз слово взяла женщина. Голос готов был сорваться на визг, но она во время спохватилась, вспомнив, где находится.
Яна поморщилась.
Так вот в чем дело! Вот почему Аня не соглашается на операцию! А ведь в глубине души это подозрение засело давно, значит, не зря. Вот она семья, и вот она поддержка для подростка. Боже мой, как же порой все сложно. И не ей лезть в чужой монастырь со своим уставом. Но так ведь нельзя! Нельзя мыслить шаблонами!
Наверное, поэтому в душе сделалось очень горько, обидно, за ту бедную затюканную стереотипами девочку, от которой она ушла всего несколько минут назад. В душе стремительно разворачивались эмоции, сменяя друг друга, как кадры в кино: жалость, обида, непонимание, гнев и злость. Последняя парочка была особенно навязчивой, и если уж поселялась в сердце, то вытурить их оттуда было ой как не просто. Это означало только одно: война! А уж когда Яна вставала на тропу войны за правду, свернуть с нее ее никто не мог заставить.
– За тем, что она самая обычная! В ней нет ничего такого, чего надо стыдиться! Она самый обычный подросток, которому по воле судьбы пришлось пережить аварию, и что самое страшное, ее последствия. – Голос девушки начал повышаться, окреп и уже не дрожал. – Медицина может исправить ей лицо, и когда-то так и будет. Но кто потом будет лечить искалеченную душу? Пусть я посторонний человек, но пока я нужна вашей дочери, я буду рядом. И уйти меня может заставить только она. Никто! Не вы, ни кто-то еще не в праве такое требовать. Так что нравится вам или нет, но я буду общаться с Аней до тех пор, пока я ей нужна. И уйду только в том случае, если она сама попросит об этом лично, глядя мне в глаза. Точка!
Воцарилось молчание.
Потом топот удаляющихся ног, весьма громкий, который эхом разнесся по пустому помещению.
Андрей только усмехнулся.
«Точка!»
Он стоял у двери палаты, предпочитая пока оставаться незамеченным. И не важно, что пациенты смотрели на него с интересом и недоумением. Пусть!
Какая разница. Ему просто было важно услышать. Похоже, это уже входит в привычку, стоять вот так и слушать.
«Точка!»
Вот уж точно. Если кто и мог ее поставить, только Янка. Что в ней всегда вызывало искреннее восхищение, так это умение стоять на своем. Никто и ничто не сможет сдвинуть эту маленькую хрупкую девушку с намеченного пути. Так было всегда! Подумать только, раньше все смеялись над ее стремлением писать. Ей было все равно. И пока народ отрывался в клубах, в которых к слову, она тоже иногда бывала, но редко, сокурсница предпочитала писать. И вот теперь у нее уже вышли несколько книг, есть поклонники.
Приятно, что хоть кто-то поставил на место эту странную парочку. Он верил, что они любят свою дочь. По-своему и со своим пониманием бытия. Просто эти люди были не готовы к подобным жизненным трудностям. Хотя, к ним никто не готов. Неизвестно, как бы он сам себя вел, будь у него дочь и случись с ней такое несчастье.
Поежившись, парень открыл дверь, из-за которой слушал весь разговор и вышел в коридор. Как он и ожидал, там стояла одна Яна и кипела от негодования.