Когда на небе нет звёзд - стр. 6

Мне понравилось, что солист ничуть не отличался от остальных участников группы, как то обычно бывает. Ни дурацкой шляпы, ни подкрашенных глаз. Они все вышли на сцену в обычной одежде, (в которой ходил я, Марк, и Кларсон – мой хороший знакомый, что сидит в самом дальнем углу и злобно таращится на всех) Только вид у участников группы был отрешенный, как и полагается всем музыкантам. Буд-то то, они существуют вне времени и пространства, и, когда кончатся песни, они просто растворятся в воздухе.

Второй я занял свободный стул, за моим столиком. В его руке так же появилась кружка с пивом. Он следит за сценой, ничего не говорит. Зачем пришёл сюда, непонятно. Не хочу думать сейчас ни о нём, ни о ком-либо другом… А тем временем, тишина заполнила бар, вытеснив шум гомон. Один из музыкантов приложил пальцы к клавишам синтезатора. Мне уже нравится эта песня.

Я чувствую, как погружаюсь в транс, а значит, ребята на сцене все делают правильно. Музыка, словно река, что заканчивается водопадом, сначала медленно течёт, щекоча уши, после, тревожно ускоряется, заставив всё моё тело напрячься. Меня переполняют страх и любопытство. Музыканты всё громче и громче играют одну и туже мелодию, постепенной дополняя её другими инструментами, а лидер группы терпеливо ждёт, тяжело выдыхая им в такт. И вот, когда громкость дошла до своего пика, солист запел. Музыка, в купе с его хрипловатым, голосом, завораживает. Она подхватывает меня и всё во мне, что отвечает за любовь к прекрасному, и уносит далеко далеко, в место, где нет ни хорошего ни плохого, где нет ничего живого и ничего мёртвого, туда, где нет ни одного цвета, или все они перемешались – во тьму, в самое её ядро.

Я не верю, что все люди в мире, подключены к какому то одному мыслительному проводу, если можно так выразиться. Хочется думать, что о каких-то вещах размышляю лишь я один. Но сейчас… Эти слова, этот голос. Я уверен, солист знает меня, понимает, он написал эту песню специально для меня, предвидя, что я зайду в этот бар… Музыка играет, солист поёт. Руки пробила дрожь, тело обмякло. И, вдруг… мне захотелось плакать, кричать, бить кулаками о стол, умереть, убить солиста, разнести бар к чертовой матери под эту песню. Другой я прочитал мою последнюю мысль. Сквозь мыльный барьер своего воображаемого полета по темноте, я увидел, как Второй создал десяток своих копий (его любимый фокус). Вместе они отодвигают кружки, встают со своих мест и абсолютно обезумев, начинают крушить все на своем пути. Других посетителей словно и не было. Я переворачивают столы, ломают стулья о пол, кидают кружки в стены, в барную стойку… отрывают обои, выцарапывают штукатурку со стен… По всюду стекло, пахнет пивом.

Повсюду стекло, пахнет пивом.

Я вышел их транса. Песня закончилась. Бар цел и невредим. Посетители на месте. Мои штаны залиты пивом, на столе осколки кружки и моя рука в них. Из порезов сочится… Меня рвёт.

Вторая глава

Когда мне было восемь лет, я познакомился с девочкой. Ей тоже было восемь лет. Наша дружба завязалась легко и внезапно, как во второсортном романтическом фильме, и, как в хорошей книге, закончилась трагедией. С тех пор прошло много лет, много разных событий, и я всё равно считаю встречу с ней лучшим, что случилось в моей жизни. Я любил её. Как можно было не влюбиться? Её звали Аврора.