Когда на небе нет звёзд - стр. 14
– Здравствуй Мир. Можешь объяснить, почему ты не пришёл на проверку?
Чёрт. Я знал, что что-то забыл…
– Я.... Я…
– Случилось что-то серьёзное?
– Нет. Ничего серьёзного. Я забыл. Это, ведь, со всеми может случиться?
– Конечно. Может, какое-нибудь событие заставило твою память тебя подвести? Чем ты весь день занимался?
– Я гулял.
– Гулял. Наверное, в окружении весёлой компании.
– С Лизой, вы её знаете.
– Да, знаю.
– Я приду завтра. Завтра, ведь, можно?
– Конечно, можно. Я отвезу тебя.
– Это не обязательно.
– Я уже сказал твоей маме, что отвезу. До завтра, Мир.
– Да… До завтра.
Я повесил трубку. Помыл руки. Надел обувь, выключил свет и вышел из дома. Десять минут назад мне казалось, что сегодняшний день идеален. Теперь я считаю, что он отвратительный. И трансформировать его в, хотя бы, приемлемый (на хороший я и не рассчитываю), под силу только алкоголю.
Пятая глава
Я в баре, на своём обычном месте. Пью пиво, ем чесночные крекеры. Ко мне подсел Винни: блондин, с торчащими во все стороны, волосами и глазами на столько большими и синими, что каждый его знакомый, хоть раз в жизни, не в состоянии удержаться, начинал откровенно в них пялиться. Одет Винни в чёрные, спортивные штаны и растянутую водолазку а, на вешалке, рядом с выходом, висит его жёлтая, зимняя крутка. Его характер можно описать двумя словами – простой и добродушный.
Винни – человек, с которым все хотят дружить, не являясь при этом ни умным, ни красноречивым, ни интересным рассказчиком. Таких, вроде называют обаятельными. В общем он нравится всем.
Лиза, встретившись с Винни впервые, восклицала «Какая очаровательная улыбка! Тебе бы на телевидение. Ты милее всех щенят, что я видела»
Единственная отрицательная черта Винни – иногда он становится Кларсоном. Хотя, правильнее будет сказать, что единственная положительная черта Кларсона – иногда он становится Винни.
– Я отвлекаю от какой то мысли?
– Нет, нет, Винни. – Сказал я. – Знаешь, я заметил, что сегодня ты улыбаешься чаще обычного.
– Прости, Мир. В баре о тебе, теперь, так много говорят. А я никогда не сидел с известной личностью. Только не обижайся.
Его указательный палец правой руки барабанит по столу. Широкие ноздри жадно вдыхают воздух. Глаза всю ширь смотрят на меня, отражая свет барной люстры.
– На что мне обижаться?
– Тебя, ведь это злит. Что все думают…
– Меня зли то, что я не понимаю, почему все так думают.
– Людям нужен…
– Кто? – Я допил пиво и спросил снова. – Кто?
Винни знает, как сильно я ненавижу слово на букву «Г».
– Я не знаю… – Сказал он, и прокашлялся. – Но, кто то им точно нужен.
– В этом ты прав. – Я дружелюбно похлопал Винни по плечу, затем повернувшись к барной стойке, крикнул: – Марк, мне еще пива!
– Ты забыл сказать пожалуйста. – Поправил меня Винни.
– Пожалуйста, Марк!
Я снова поворачиваюсь к Винни: – Как думаешь, кто распространяет слух обо мне?
– Это не слух, скорее, это… – Винни замялся.
– Так, кто говорит об «это…м»?
– Вроде, все…
– Но кто-то же был первым?
Подошёл Марк. Поставил на мой стол кружку с пивом и забрал пустую.
– Марк хороший человек. – Говорит Винни.
– Не спорю. Не понимаю только его. Марк говорил, что ненавидит Аквариум, но всё равно не хочет уезжать.
– Он верит в то, что все можно изменить.
– Ясное дело верит. Все люди верят в… не знаю, чудо, наверное. Это заложено у нас в генах.