Когда гаснут фонари - стр. 21
На этом Марк решил закончить визуальный контакт, он вернулся на своё место и достал довольно массивную стопку бумаг.
– Пресвятой Стефаний, ты это серьёзно? – воскликнула я с выпавшими, как у рыбы, из орбит глазами, то ли не веря своим глазам, то ли мечтая им не верить.
– Рыбка моя, я плачу тебе за твою работу больше, чем я плачу себе за свою, – так метко выбрав мне прозвище, подметил он, усаживаясь назад в кресло и включая компьютер.
– А ты что, платишь себе за работу? – если это действительно было так, то, наверное, его нарциссизм не превзошел бы сам Нарцисс.
– Не бери в голову. Это – контракт. Контракт, написанный и предложенный мне тем, кому я не нравлюсь.
– А что, бывает так, что ты кому-то нравишься? – пробурчала я себе под нос, иронично хмыкнув и пододвигая бумажки ближе к себе. Краем уха услышав мои слова, Марк застыл с приоткрытым ртом на половине фразы, затем безынтересно закатил глаза к небесам, куда ему не суждено было попасть после того, как он наконец-таки отбросит копыта, и продолжил:
– Твоя задача – найти в нём все подвохи, спорные моменты, фразы между строк, мелкие шрифты и прочее. Не маленькая, думаю, разберёшься.
– Проще говоря, тебе просто лень его читать?
– Проще говоря, у меня есть дела поважнее, – спокойно парировал Марк, даже не удостоив меня взглядом.
– Ну да, рушить чужие жизни куда важнее, а защиту своей царской персоны можно и на других скинуть, – вновь пробормотала я, намерено сделав тон своего голоса достаточно громким, чтобы быть услышанной. Но вскоре слегка об этом пожалела.
Теперь взгляд Сталински был направлен на меня, словно лазерный прицел последней модели снайперской винтовки. Точный и беспощадный.
– Куда важнее управлять экономической империей и заботиться о том, чтобы всё шло так, как должно идти. Ведь я глубоко сомневаюсь, что тебе захочется падать вместе со мной на дно Марианской впадины в случае, если что-то пойдет не так. Поправь меня, если я ошибаюсь.
Поправлять было нечего, он действительно был прав, ведь, случись что с его империей, и это откликнется на всех его подданных, а меня как первого советника вынесут ещё раньше, чем его самого. Я была одной из приближённых никого иного, как самого Марка Сталински, а это не обещало мне ничего, кроме проблем и ещё большего отсутствия моей безопасности. И, хоть и сомнений, что он мне её обеспечит в лучшем её виде, у меня не было, гарантий мне никогда никто не даст.
Больше никто из нас не обронил ни слова.
На мою работу я потратила около полутора часов. Найдя нужные Марку нюансы, я сделала закладки на этих местах, расписав какое последствие каждый из них имел для него, и на этом закончила.
– Теперь можно идти?
Марк медленно оторвал взгляд от экрана своего «Макбука», перевёл его на меня и по-детски слегка надул губки.
– Что, даже на аперитив не останешься? Ну что ж, придётся выпить бутылку этого великолепного шампанского в гордом одиночестве. Как обидно, – томно сказал он, проведя пальцем по тёмной бутылке шампанского, стоящего на краю стола, от горлышка вниз. Заметив, что намёка я не поняла, он усмехнулся и затем по-родительски неодобрительно покачал головой из стороны в сторону, расслабленно откинувшись на спинку кресла, слегка утопая в нем, – ступай, принцесса.
Я чертовски опаздывала, поэтому схватив мою сумку, я стремительно понеслась к двери. И уже когда я её приоткрыла, услышала догоняющие меня слова Сталински: