Когда гаснут фонари - стр. 15

За столом стояло чёрное кожаное кресло с довольно высокой спинкой. Стены были тщательно украшены картинами, дабы выглядеть чуточку привлекательнее для глаз обычных смертных. Жалкие попытки. Эти картинки просто-напросто сливались со стенами, и, не приглядевшись, их можно просто не заметить. Войдя в кабинет, я поняла, что каждая из картин принадлежала Сальвадору Дали. «Лицо войны», «Постоянство памяти», «Сюрреалистическая композиция с незримыми персонажами», «Геополитический младенец, наблюдающий рождение нового человека». Все эти картины я видела ранее в музеях и очень хорошо их запомнила, но никогда не могла себе объяснить, почему.

Были там и другие две картины, которые не принадлежали господину Дали и чьих авторов я не знала. Но позднее мне всё же удалось прочитать их названия. Картина, на которой была изображена женщина в белом платье и с закрытым цветами лицом, называлась «Великая война» Рене Магритта. Вторая же – с горой черепов – называлась «Апофеоз войны» и принадлежала Василию Верещагину.

Сборник таких картин – да ещё и в одной комнате – создавал жуткое чувство дискомфорта, вгоняя в состояние какого-то непонятного то ли ступора, то ли предсмертного расслабления.

«Неужто оригиналы? Хотя кто ему их продаст? Да и наверняка даже у него столько бабок нет. Скорее всего, какие-нибудь дорогостоящие копии или вроде того».

Сама комната казалась серым куском глины, который затягивал тебя в свои утробы. И лишь одно единственное яркое пятно присутствовало здесь, заставляя концентрироваться только на нём. Его глаза. Золотые, подавляющие в тебе волю, эмоции и любые желания – глаза Марка Сталински.

– Мираж.

– Марк.

Я медленно прошла вглубь кабинета, остановившись около письменного стола, за которым сидел Сталински.

– Рад, что ты всё-таки решила приехать, – сказал он, протягивая мне руку для пожатия. Проигнорировав её, я села на одно из двух кресел, что стояли напротив него по другую сторону стола.

– Взаимностью ответить не смогу, уж прости.

– Всё-таки мой шарм не смог завоевать твоё расположение?

– Знаешь, он даже делает тебя ещё более раздражающим.

– Ясно. Надо будет поработать над этим, – Марк по-детски обиженно надул губы и положил на место ручку, с которой игрался пару секунд назад, – тогда приступим к делу. Три пункта: плата, задания, гарантия безопасности. С чего хочешь начать?

– Гарантия безопасности, – без раздумий сказала я, думая в тот момент больше про маму, нежели про себя.

– Полная.

– Такие анекдоты будешь тараканам в моём подъезде рассказывать, – съязвила я, закидывая ногу на ногу и откидываясь на спинку кресла.

– Ну зачем ты так. Я бы не дал тебе подписать договор, если бы не был уверен, что смогу защитить тебя и твою семью. За домом будут наблюдать мои люди двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, в подъезде и на твоём этаже будут расставлены камеры, за которыми тоже будут постоянно наблюдать. На твой телефон будет установлен датчик GPS – для экстренных ситуаций. Плюс ко всему, тебя будет везде возить твой личный водитель, будь то деловые встречи или доставки. Он – бывший военный, поэтому, пока он рядом, ты будешь защищена. Твоя мама тоже будет под постоянным надзором, с твоего позволения.

Перспективы были неплохие. Не знаю, насколько действенные, но звучало всё это в совокупности достаточно неплохо. Он явно знал, что делал.