Когда деревья молчат - стр. 25

– Ну да, ага, конечно, так бы я и проследила, – сказала я Сефи. – Я даже и не пыталась.

Краб с важным видом прошествовал по проходу, его локоть, возможно случайно, задел моё плечо. Я внимательно изучала его спину, ища какие-то признаки того, что на него напали. Он всё ещё казался агрессивнее обычного, но на этом всё. Я потёрла больное место, которое он задел, гадая, знала ли Сефи, что именно о нём говорила Бетти. Краб всегда ездил с нами на автобусе. Софи знала его так же хорошо, как и я, может, даже лучше. А ещё лучший друг Краба, Уэйн Джонсон, запал на Сефи, и она вроде бы отвечала ему взаимностью. Он был на год младше её и даже беднее нас, но Сефи нравилось внимание. Может быть, Уэйн о чём-то ей сказал.

– Ты слышала о том, что случилось к Крабом? – тихо спросила я.

Софи пожала плечами и надулась ещё сильнее. Это был знак того, что у нее есть дела поважнее меня.

– Да господи боже, Сеф, в чём проблема?

Автобус резко отъехал от тротуара. Габриэля не было.

Карл, наш водитель автобуса, казалось, проверял всех мальчиков – возможно, искал Габриэля, как и я. Сефи так долго не отвечала, что я уж подумала, что она меня не услышала. Наконец она повернулась ко мне.

– Я заваливаю химию.

Я дёрнулась, как от укуса змеи.

– Папе это не понравится.

Он ненавидел любое внимание, обращённое на нас или наш дом.

– Я знаю. – Она угрюмо уставилась на свои руки.

Моё сердце опускалось всё ниже и ниже. Папа у нас всегда боролся за равенство. Так что если он разозлится на неё, то жизнь всех превратится в несчастье.

– Как ты могла?

Она пожала плечами и пнула старую сумку, стоявшую у ее ног.

– Это всё равно дурацкий предмет.

У неё задрожал подбородок. Ситуация становилась всё хуже и хуже. Сефи сделала себя невидимкой – застенчивая студентка, учащаяся в основном на тройки, которая хорошо играла в волейбол и никогда не выходила за рамки дозволенного. Но если она сейчас заплачет, то ей конец. Слёзы гарантировали ей ужасное прозвище, как только придурки вокруг нас смогут придумать что-нибудь, что рифмуется «плаксой».

Автобус отъехал от школы. Я продолжала массировать место, которое задел Краб, когда мне кое-то пришло в голову.

– Стоп, ты сказала, что заваливаешь. Это значит, что ты пока ещё не завалила, да? Хочешь, я помогу тебе всё выучить?

Сефи наклонилась вперёд, чтобы вытащить конверт из своей сумки.

– Можешь попытаться, но это ничего не изменит. Мне всё ещё нужно, чтобы мама и папа подписали это письмо, в котором говорится, что у меня есть два дня, чтобы исправить двойку, или мне грозит летняя школа.

– Глупая Сефи, это изменит всё. Если мы будем усердно заниматься сегодня и завтра, то ты нормально сдашь экзамен. Следовательно, никакой летней школы, а отсюда вытекает, что папа не разозлится. Ты же знаешь, что ему всегда больше нравится, когда мы придумываем план, а не просто приносим ему плохие новости.

Я видела, как вращаются колёсики в её голове.

– Ты думаешь, я смогу выучить всю химию за две ночи?

– А ты вообще ничего не знаешь? – простонала я.

– Это трудный предмет! И миссис Татар хуже всех. Вот увидишь, когда пойдёшь в старшую школу.

Я в этом сомневалась. И, кроме того, мама всегда говорила, что плохой учитель – это окно, а не стена. Я открыла рот, чтобы возразить, но не успела даже пикнуть, как весь воздух в автобусе взорвался.