Когда часы пробьют вчера - стр. 14
– Я понял, садись, – он встал, уступая мне место, я не успела и рта раскрыть, как передо мной оказалась стопка листов и ручка, – про личину ты знаешь – я могу одеть человеку то лицо, которое он сам себе представит, или я, – он подождал, пока я запишу, а когда я подняла глаза, передо мной стояла тарелка с фруктами. – Зеркальные порталы, – он, всё так же, в одних трусах, уселся прямо на стол, крутя в руках нож, – я никому не говорил, что смог пройти по зеркалу. Насколько мне известно, на сегодняшний день этого тоже не может никто из Совиных, – он продолжал рассказывать, разрезая персик, – раньше, пока сила не стала уходить из тетрархов, каждый Совин мог пройти по своим зеркалам в любую точку мира. Отведай, – как ни в чём не бывало, сочный кусочек коснулся моих губ. Я приоткрыла рот. Его палец, истекающий фруктовым соком, задержался у моих губ. Мы синхронно сглотнули. – Условий немного: я мог бы войти и выйти только в своё зеркало, в котором моя личная сила.
– Другой член семьи?
– Исключено. У каждого Совина всегда есть свой офис в консорциуме. Что бы он ни сделал, как бы ни провинился – он часть семьи, общей силы, общего дела. Даже самая задрипанная дальняя ветвь. Он в любой момент может беспрепятственно войти в здание, попасть в свой офис. Пока сила была с нами, каждый Совин в своём кабинете заряжал свои зеркала. Консорциум – источник силы, нигде на Сове так быстро не заряжались зеркала, как в этом здании.
– То есть: ты можешь надеть личину на любого человека, и под ней никто не увидит его истинное лицо?
Он пальцами разломал вишню, вынул косточку. Одну половинку кинул в рот:
– Сладкая… – вторая часть оказалась в моём. – Сам же и могу ставить ограничения. Как в нашем случае: твою личину вижу только я, только я же и не знаю, как ты выглядишь на самом деле.
Ага, и тотем с твоей клятвой подкрепляет твою честность. А то всякое-чего.
– Что ещё ты можешь с личиной?
– Задать время, ограничение по конкретным людям… да что угодно. Главное – чёткость формулировок.
– А в этом ты мастер, – в меня брызнул апельсиновый сок, – эй!
– Прости, – этот жук наклонился и слизнул с моего плеча жёлтые капли.
Внизу живота заворочалось возбуждение.
– Смею надеяться, что не только в этом…
– А?
– Формулировки. Я о них…
– О-о-ом… – его губы по-прежнему рядом, тёплым дыханием опаляют кожу на плече. – Так! Стоп! Вернёмся к силе: ты можешь изменить облик любого человека. Можешь поместить свои зеркала в разные уголки земли и в мгновение оказаться в нужном месте…
– Эге-гей! Не так быстро! И не так просто! Во-первых: зеркало, что у тебя – единственное, что мне удалось сделать. А делал я его почти весь грёбаный год, что мы знакомы, – предположим, знакомы мы дольше, но тебе об этом знать не обязательно, – и ты находишься на Сове, пусть и не говоришь мне, где именно. Я не знаю, что будет, помести я зеркало, к примеру, на… на любую другую тетру.
– Ладно-ладно, – на этот раз, рот мне заткнула черешенка. Снова без косточки, – что ещё?
– Личина, переход – то, что есть. Тебя ведь тоже удалось провести, значит – я могу провести зеркалом и другого человека, теоретически. Следующее – нам сегодня уже не доступно, но из утерянных навыков: так же, как перемещаться, раньше Совины могли видеть в свои зеркала. Именно поэтому нашим охранкам не было равных. Смотреть Совин мог в любое зеркало, не обязательно им заряженное. То есть, любому человеку достаточно было купить зеркало консорциума, а дальше – как сейчас с камерами. Кто-то из младших ветвей постоянно следил за зеркалами. В случае опасности реагировал мгновенно, там уже в ход шли те, кто сразу переходил на место происшествия.