Когда будущее стало чужим - стр. 5
Огромная комната, в которую его поселили, была с окном, но ни открыть, ни разбить это самое окно он не смог, хотя и попытался. Ну, просто из спортивного интереса. За окном был сад, который выглядел, как аккуратный лес. Только вот лесом он не был, это Макс понял, когда увидел что-то вроде плоских тарелок, которые удаляли определенные травы, не трогая остальную растительность. Оценить качество воздуха Макс не мог, потому что обмен его шел через небольшие отверстия с решетками под потолком. Кормили прекрасно, но скучно было просто безумно, и вот, наконец. в один из дней на стене раскрылась створка, за которой оказалось полноценное рабочее место с анатомическим креслом и рамкой монитора. Макс воспринял приглашение правильно, и сел. Монитор загорелся мягким огнем, и на нем появился рисунок, на котором человек надевает на голову какой-то ободок. Макс покрутил головой и увидел искомый предмет. Он был вставлен в узкую щель рабочего стола. Макс надел его на голову и ощутил легкое покалывание в висках, а ободок плотно обнял череп. Макс удивился и попытался его снять. Ободок снялся легко, превратившись в тонкое кольцо, и покалывание исчезло. Макс одел его вновь, и ободок привычно охватил голову. Монитор горел ровным светом, терпеливо дожидаясь, пока придурковатый пользователь наиграется. Он дождался этого, и по экрану заскользили буквы, которые сопровождались звуками. Очертания букв были смутно знакомы, некоторые гласные и вовсе были аналогичными тому алфавиту, что Макс ввел в Империи. Некоторые буквы были незнакомы совсем и означали новые звуки. Таких было пять штук. При показе каждой новой буквы в висках ощутимо кололо, но совсем не больно. Примерно через полчаса алфавит закончился и экран потух. Макс понял все правильно, и встал с кресла. Рабочее мягко закрылось стеновой панелью так, что снаружи это место нужно было искать с лупой.
В комнату заехал сервировочный столик с привычным обедом, и Макс прилег отдохнуть. К его великому удивлению, алфавит он запомнил, и все буквы видел ярко и отчетливо, как тогда на экране. Видимо, обруч на голове как-то стимулировал когнитивные функции. Прошел примерно час, и створка отодвинулась, открывая рабочее место, которое приглашающе моргало экраном. Макс снова сел в удобное кресло, повторившее изгибы позвоночника, и надел обруч. На этот раз на экране возникали картинки, которые сопровождались текстом и звуком. Картинок прошло около ста, после чего экран снова потух, а рабочее место скрылось под стеновой панелью.
Так прошел месяц. Макса никуда не выпускали, кормили и учили. Слова сменились мультиками с действиями, и даже отвлеченными и абстрактными понятиями. Но там было куда сложнее. Все-таки для понимания таких вещей нужно знать культурный контекст, а он, судя по всему, отличался довольно сильно. Уже через несколько дней Макс начал повторять слова и фразы, осваивая язык с совершенно немыслимой для себя скоростью. В нем угадывались какие-то знакомые мотивы, и даже кое-какие слова были похожи с тем персидским, на котором он говорил. Но грамматика языка была совершенно иной, и очень непривычной. Тем не менее, через четыре недели он болтал с компьютером на бытовые темы, периодически получая импульсы от обруча на голове.
Однажды, после сытного обеда, состоявшего из рыбы, овощей и какого-то кисловатого напитка, входная дверь бесшумно открылась, и в комнату вошел высокий человек лет сорока с властным лицом. Он остановился, посмотрел к некоторым удивлением на Макса, который в этот момент рассматривал птичку в окне, и по-хозяйски сел в одно из кресел.