Когда бог был кроликом - стр. 21

Когда Дженни вышла из кухни, ее мать взяла меня за руку и спросила, читали ли мне когда-нибудь судьбу по ладони. Она сказала, что очень в этом искусна, а также умеет читать по картам и по чайным листочкам. Проще говоря, читает что угодно, все это благодаря ее цыганской крови.

– А книги? – наивно спросила я.

Она слегка покраснела и рассмеялась, но смех был сердитым.

– Вот что, девочки, – объявила миссис Пенни, когда Дженни вернулась, – ваши глупые игры мне надоели. Я хочу вас кое-куда сводить.

– Куда? – заинтересовалась Дженни Пенни.

– Сюрприз, – противно пропела миссис Пенни. – Ты ведь любишь сюрпризы, Элли?

Я промычала что-то неопределенное, поскольку не была уверена, что люблю сюрпризы в ее исполнении.

– Тогда быстро одевайтесь!

Она швырнула нам наши пальто и чуть не бегом бросилась к двери.

Машину она водила плохо и нервно, а звуковой сигнал использовала вместо тарана. Помятый прицеп грохотал сзади, мотался из стороны в сторону и иногда заезжал на тротуар, чудом минуя пешеходов.

– А почему вы его не отцепите? – поинтересовалась я, едва мы уселись.

– Невозможно, – объяснила она, включая первую скорость. – Прикреплен намертво. Заржавел. Если еду я, едет и он. Точно как моя дочка, – громко засмеялась она.

Дженни Пенни смотрела вниз на свои туфли. Я тоже стала смотреть на свои. Пол был усыпан пустыми банками из-под кока-колы, смятыми салфетками, обертками от конфет и чем-то похожим на сдувшиеся шарики. Впереди показалась церковь, и, не включив сигнала поворота, мы свернули на парковку под аккомпанемент сердитых гудков и угрожающих выкриков.

– Заткнитесь! – огрызнулась миссис Пенни и неудачно запарковалась сразу за похоронным фургоном, словно бросая бесстыдный вызов этому транспорту ушедших.

Ее попросили переставить машину, и, очень недовольная, она подчинилась.

– Это же Божий дом. Какая Ему разница?

– Ему – никакой, – возразил похоронный агент, – но мы не сможем вытащить гроб.

Миссис Пенни взяла нас за руки, и мы зашли в церковь. Она шла, чуть наклонившись вперед, словно согнутая горем. Внутри она усадила нас на скамью, выдала по бумажной салфетке и огляделась, мягко и сочувственно улыбаясь скорбящим. Потом в нескольких местах она загнула страницы молитвенника, готовясь к песнопениям, и, положив на пол подушечку, опустилась на колени. Ее движения были уверенными и грациозными – возможно, профессиональными? – с губ непрерывным потоком лились слова молитвы, и впервые с тех пор, как я узнала ее, она, казалось, была на своем месте.

Церковь постепенно заполнялась людьми. Дженни Пенни потянула меня за рукав и знаком пригласила идти за собой. Мы выбрались из длинного ряда скамей, пошли вдоль боковой церковной стены и очутились у тяжелой двери с надписью «Помещение хора». Мы зашли. Внутри комната оказалась пустой и будто герметичной. Находиться в ней было неприятно.

– А ты раньше уже была на похоронах? – спросила я.

– Один раз, – равнодушно ответила она. – Смотри-ка! – Дженни подошла к пианино.

– И мертвеца видела?

– Ага. В гробу. Крышку сняли. Меня заставили его поцеловать.

– Зачем?

– Кто их знает.

– Ну и как это было?

– Будто холодильник целуешь.

Она нажала на клавишу, и в комнате прозвенела чистая нота среднего регистра.

– Наверное, тут нельзя ничего трогать, – испугалась я.

– Да ничего, никто не услышит.