Кофе и зеркало - стр. 8

Бритиши оказались еще жестче. Потому что через двадцать часов в камеру вошел мой русский «работник секретной организации», тот, что нашел нас в первый раз. Увидел меня, возмутился и ляпнул:

– Ты-то почему второй раз?

– Случайно, начальник. Само вышло.

Он помолчал, сел на стул (удобные у них тут стулья!) и стал думать. Камера, что ли располагает к этому занятию?

– Первое. Дважды в одну воронку проходец не падает. Ты – исключение. Второе. Зачем ты покусала джеймс-бондов? Третье. Летим домой. Но я тебя сажаю на 15 суток за хулиганство…на территории посольства. Не могу ж я в рапорте написать, что ты в Оксфорде буянила. Не поймут.

– Кафе у нас такое есть, Оксфорд. В центре. Там только хулиганить и можно. Напишете, что на Покровке буянила.

– Не дерзи! Второй раз и снова ты! Я тогда так тебя пожалел, решил, что случайно ты попала под наш эксперимент, машину обесточил, запретил в городе вести разработки.

– А вы перчатки мои у них заберете? Синенькие. Кожаные. На две зарплаты купила!

– Перчатки? Синенькие? Так. Кто учил, где выпуск? Специализация?

– Пед. Затрехреченский институт. Училка колхозная.

– Последнее предупреждение. Кто учил держаться против НЛП? Тебе не интересно, что за машина такая?

– Ой, начальник, да ты бы в 90-х на рынке джинсы с мамой покупал! Не такому научишься, стоя на картонке в 30 градусов мороза с голой ж…

– Ясно. Поедешь домой. Сядешь к нам. И на этот раз 15 суток не дам. Пожизненно законопачу. Кто учил держаться против НЛП?

– Ну вот, и кто тут НЛП? Вы же мой стиль речи переняли за пару фраз. – смеялась я. И смеялась до самого Хитроу. И только в сером весеннем небе Лондона – поняла, что никогда мы больше с моим шотландитом в пальтишке на голую душу не увидимся. У него есть моя цепочка. А у меня – только его улыбка в памяти. И никому я ее не отдам.

В Домодедово нас погрузили в джипчик китайской сборки, потому что на съезде в лесополосу он застрял, и один из «добрых молодцев» побежал за трактором. Я стрельнула сигарету у «начальника», села на бревнышке у обочины и задымила.

«Начальник» подошел и присел рядом.

– Перчатки не отдали, говоришь? Я тебе новые куплю. Или компенсацию…

– Эх, начальничек. Ведь в этих перчатках и была сила телепортации.

– Что?

– Я одну нашла, когда зимой мы на Никольской нарисовались. А вторую – в вагоне лондонской подземки. Одна его, одна моя. Вместе и по отдельности – они работают, как телепорт. Но почему-то выпали нам с этим англичанином.

– Парные ключи? Интересно…

– Ключи?

– Да чего уж там… Вы, ты и англичанин твой, проходцы. Редчайший геном. Уникальный. На всю Россию их было сорок. За всю историю. И только два – в 20-м веке. Проходец – может перемещаться в пространстве. Но для активизации дара – он должен обрести ключ. Первый проход, первая вещь, что будет рядом. Если ключа не найдет – домой не вернется. И дар пропадет. Тебе повезло, ты сразу заметила. Был случай – семнадцать лет проходец ключ искал. А другому еще больше повезло – всю жизнь с оглоблями прыгал. Представляешь, дворец Борджиа, коронация, а он – с оглоблями…

– Чего это вы мне карты сдаете? Убьете за леском?

– Зачем? Ты проходец, только без ключа теперь. У нас для таких есть место.

– Психушка?

– База. Все расскажешь, потом сделаем тебе жизнь нормальную. Мужика найдешь, детей родишь. Жить будешь нормально. И работу найдешь. А то, видишь, как пришлось тебя подгонять. Чтобы ты на правильный лад настроилась. У проходцев только в критические минуты дар может открыться – если, например, его «до ручки» довести.