Коэффициент выживания, или Каникулы настоящих мужчин - стр. 15
– Я тут прикинул кое-что…
– Не томи, Леха!
– Судя по всему, мы сейчас в Калифорнии находимся. Пейзаж, Долине Смерти соответствует…
– Нормальное, такое названьице. Позитивное!
– Люди с потолка не назовут.
– Замолкли все! Леха, дальше.
–Здесь совсем под боком Лас-Вегас должен быть.
– Предлагаешь в рулетку поиграть или казино ограбить?
– Предлагаю в город пробиваться. Затрахала неизвестность. Сотовой связи нет, телевизор не фурычит, по приемнику три станции работают. То, что земля трясется, это для этой местности нормально, а вот…
– Чувствуете, в воздухе газом попахивает и в горле першит…
– А еще небо дымкой затянуло. Еще не вечер, а уже темновато и солнца не видно.
– Я как раз об этом и хотел сказать.
Все по старой памяти на Соснина посмотрели. Всё на свои круги возвращалось. Каждый из них дослужился до больших погон. Вон Ткач, так тот и вовсе генералом уволился. Потом и на гражданке, никто на паперти не стоит. Не спился. Не оскотинился. Все люди самодостаточные. Но уж, если кто-то там наверху, решил слегка пошутить, вернув им молодость, при этом не сподобился мозги к такому же знаменателю подвести. Почему бы и нет?
– Ну, вы поняли? – Осклабился я. – Наш старшина общим голосованием, как и прежде, становится старшим воинским начальником 18-го курса. Ткачева, как единственного среди нас генерала, предлагаю в начальники штаба определить.
– А штаб из кого?
– Командиры групп.
– Принимается. А сам, что, в тину уйдешь?
– Если не против, я разведкой и контрразведкой озабочусь. Для меня так привычней будет.
– Добро. – Подвел итог Вовка Соснин. – Сегодня всем отдыхать, завтра с утра выдвигаемся в район Лас-Вегаса. Ткачу с Семибратовым определиться и продумать маршрут. Митричу, Уле, Гусару и Бесу – озаботиться ужином. Под это дело, можете любого привлекать и напрягать, чтоб дурных мыслей в башке не бродило…
Согласно стрелкам на часах, день потихоньку к закату клонился. Народ отдыхал, набираясь сил перед завтрашним днем. Толком ничего непонятно было. Состояние такое, будто они последние люди на планете. А еще напрягало – как там семьи в России?
– …Ну, это нормально. – Успокоил Леха.
Это он к тому, что кроме индейца, так никого из америкосов за весь день не увидели.
– В долину обычно только туристы совались. Местных, раз-два и обчелся. Жить здесь хреновастенько, сам видишь. А, какие сейчас туристы, если в стране, черт знает, что происходит. Местные и те слиняли до нас. Если вдуматься, вся политика США всегда была завязана на планах своего спасения.
– Коне-ешно! Они любят спасаться в чужих домах на чужих перинах. Но мы, если что, им охоту к этой привычке отобьём!
– Нормально. Сейчас после всего подождут: поутихнут, призадумаются о бренности жития и о том, что на тот свет тележку добра с собой не увезешь. Проще надо быть, проще, господа пиндосы!
Возглас Лерыча вздыбил многих:
– Мужики!
– Чего тебе?
– Вождь кони двинул.
Соснин выругался чисто по-русски, решил:
– Бери лопату, в помощь Костяна и, где-нибудь, за домом похороните старика.
– Так может, их как-то по-своему хоронят?
– Ничего. По-русски тоже сойдет…
Заснул не сразу. Идиотские мысли в башку лезли, и все больше не по делу, потому как про политику. Лежал с открытыми глазами, пялясь в темноту, даже не ситуацию анализировал, а расклад сил до катастрофы.