Коэффициент выживания, или Каникулы настоящих мужчин - стр. 10
Сашка Портняга первым заметил вожделенный объект. Да ему в отличие от нас и легче дорога давалась, даже несмотря на домашние тапки на ногах, уже порядком истрепавшиеся на прохладном песке и природном щебне. Мелкий. Худой. Помнится, был чемпионом училища по вольной борьбе в категории «мухач». Оповестил:
– Справа кажется деревня.
– Сворачиваем. Хоть воды напьемся. – Предложил Игорь.
– Пошли.
Не деревня! Скорей это напоминало хутор, где все четверо попали в объятья бывших сокурсников. Человек тридцать молодых парней, по большому счету, одетых в чем придется, слонялись по брошенной кем-то собственности, явно не российского сегмента.
Сборно-щитовой, большой дом, с хозпостройками рядом, огороженный добротными, выкрашенными в белый цвет, толстыми досками, прибитыми параллельно сверху и у самой земли к граненым колам, все это как-то не по-людски, не по-русски.
На возникшие вопросы ответил Колька Вовченко:
– Сразу проверили. Пусто. Никого. Ни людей, ни скотины, ни машин, кроме тракторов в ангаре. Мы здесь все в непонятках. Причем нас всех с территории России сюда собрали. Вон, одному Лехе Ткачеву не повезло, да мне. Я на встречу из Украины приехал. Он из Италии. Кое-кого еще нет, но думаем, должны появиться.
Я осмотрелся. Кроме меня в этом таборе еще только двое одетыми были. Монахов и Ульев. Одна подспудная мысль о виновнике всего этого торжества, посетила голову, наградив двумя вопросами: «Кто виноват?» и «Что делать?». Нужно было прояснить обстановку. Сначала подкатил к Монахову, под взглядами бывших сокурсников закинул удочки:
– Ну, что, Падрэ? – Спросил, хитро щурясь.
– Не понял?
– Нас таких всего трое. Я, ты и Уля. Остальные сирые и убогие. Может, что вспомнишь, кто постарался нас сюда переправить?
– Парни, – стал тот оправдываться. – Сам в прострации. Вы сюда все с европейской части страны крякнулись, а меня с Дальнего Востока выплюнуло. Со стройки зараза какая-то выцепила. На улице день-деньской, рабочий день к полудню подходит. Чисто случайно в бытовку к рабочим заглянул, а там зеркало. Дальше вы знаете.
– Ясно!
Все взгляды, как по уговору, скрестились на Уле, сидевшему нахохлившись, отводя взгляд от бывших курсачей 18-го курса. Одет, будто на рыбалку собрался. У ног неподъемный баул, на котором гражданский карабин «Сайга» уложен. Взяли в полукольцо. Вовка Рыбаков проникновенно потребовал:
– Колись, гад! Как ты нас сюда засунул?
Уля затравленным взглядом прошелся по толпе, на нерве, чуть ли не фальцетом, выдавил оправдание:
– Это не я! А он! Мудила с Нижнего Тагила, мог бы и миллиард запросить! Каникул, видите ли, ему захотелось. Перетрудился! Вот вам каникулы! Вот! – Попытался враспашку на себе куртку разорвать.
– Рассказывай!
Несмотря на более, чем фантастическую подоплеку, поверили все и сразу. Трудно не поверить, когда морды у всех молодые, а животов нет ни у кого.
– Сколько ты говоришь, эти каникулы длиться будут? – Уточнил бывший старшина курса Володя Соснин.
– Месяц. Тридцать дней!
Толпа стихла. Все обмозговывали полученную информацию. Лица сделались скисшими, совсем невеселыми. Нечему веселиться!
– Если никуда не влипать, протянем. – Успокоил я. – Осталось выяснить, в какой области мы оказались? Или не в области?.. Это в смысле, в какой стране находимся. Не на луну же нас забросило!