Кодекс принца. Антихриста (сборник) - стр. 19
С тех пор как меня звали Олафом, я чувствовал себя пористым, как губка, и, подобно крупинкам кускуса, впитывал окружающую жидкость. Если так будет продолжаться, подумалось мне, скоро мое тело заполнит всю ванну. А при том, сколько скандинавского пенистого геля я в нее вылил, мои ткани приобретут вкус мыла.
Когда влагой начал пропитываться и мозг, я вылез из ванны. Все-таки лучше сохранять генератор идей в рабочем состоянии и избегать коротких замыканий. Взглянув в зеркало – моя кожа приобрела цвет вареного омара, – я накинул халат и спустился в гостиную. Среди прочего там имелась стереосистема – Батист Бордав о такой не мог и мечтать. Шведское качество и высокая верность воспроизведения общеизвестны. Я вдруг сообразил, что за два дня и две ночи здесь ни разу не слушал музыку. Последний раз диск ставил, надо полагать, покойный Олаф. Если он и в этом был похож на меня, то, прослушав, не убрал его на место. Я решил проверить: включил систему и нажал клавишу «play».
Сердце учащенно забилось: сейчас я услышу последнюю музыку, которой услаждал слух мой предшественник. С первых же нот стало ясно, что это классика. Слава богу, я уж было приготовился к шведским штучкам в духе «АВВА». Почти сразу я опознал «Stabat Mater» Перголези.
Для полного счастья я сходил в кухню за бокалом «кло-вужо» из вчерашней бутылки и улегся на диван, наслаждаясь дивной музыкой и не менее дивным вином.
Кстати, именно его пили изумленные гости на «Пиру Бабетты»[6] – решительно, северяне знают толк в бургундских винах. Я нахмурился: последним о бургундских винах говорил мне поставщик по телефону сразу после смерти Олафа. А в самом деле, мог ли у меня быть свой поставщик вин? Тем паче бургундских? Вряд ли Батист Бордав так себя баловал. Что-то слишком много оказалось бургундских вин в этой истории. Похоже, они входили в заговор.
Я вспомнил о намеченных телефонных изысканиях: надо было узнать номер последнего абонента Олафа. Увы, «Stabat Mater» начисто заглушила мелодию в моем мозгу, всегда отличавшемся хорошим вкусом: между Перголези и «Франс Телеком» выбор очевиден. Но ведь эти десять нот были мне позарез нужны – как теперь выковырять их из памяти?
Я заметался по гостиной, схватившись за голову. Ну и задачка: извлечь простенький мотивчик из головы, полной божественной музыки. Все равно что перекопать красивейший город, дабы явить миру развалины безвестного поселения. От этой абсурдной археологии я окончательно обезумел.
«Пропади ты пропадом, Перголези!» – со стоном вырвалось у меня, и я многажды повторил это, раз от разу все исступленнее. Бисквит взирал на меня с презрением. Я кинулся наверх, отыскал свои вчерашние каракули. Увы, в плане мнемотехники они оказались не полезнее лопатки для торта. Впору было взвыть.
Я снова спустился вниз. В кухне мне попалась на глаза записка Сигрид. Номер телефона совпадал с сегодняшней датой – под этим предлогом я и позвонил ей.
Конец ознакомительного фрагмента.