Код жизни. Как случайность стала биологией - стр. 12

или долгосрочное выживание разумной цивилизации. Первым это предположение выдвинул в 1996 году экономист из Университета Джорджа Мейсона Робин Хансон. Если так, подобное обстоятельство может иметь тяжкие последствия даже для жизни на Земле. Этот фильтр или порог вероятности мог существовать в прошлом нашей цивилизации, и тогда мы – одна из немногих цивилизаций (а может быть, и первая), которым удалось его преодолеть. Это возлагает на наши плечи гигантское бремя ответственности. Однако фильтр может быть и у нас в будущем, а тогда пандемия COVID-19 и нынешний климатический кризис – лишь детские игрушки, репетиция поджидающей нас неподъемной задачи пережить такой фильтр. К парадоксу Ферми и следствиям из него мы еще вернемся в главе 11.

Надеемся, это краткое введение показало, что астрономы, планетологи, исследователи атмосферы, геологи, химики и биологи – большое сообщество, в которое входим и мы, авторы этой книги, – пытаются найти ответы на наболевшие вопросы, но у нас для этого еще нет полных данных. При всех колоссальных достижениях научно-технического прогресса, свидетелями которых мы стали в последние десятилетия, мы так и не узнали, что такое зарождение жизни – крайне редкая химическая случайность (и тогда мы одни в Галактике) или химическая необходимость (что потенциально делает нас участниками огромной галактической выборки). Каждый из этих вариантов влечет за собой свои далеко идущие научные, философские, практические и даже религиозные последствия. Возможно, они даже продиктуют нам, как действовать, если возникнет угроза для нашего существования – как вызванная нашими же действиями, так и грядущая из космоса. В некотором смысле инопланетная жизнь или ее отсутствие может служить зеркалом, в котором мы рассмотрим и обдумаем не только собственные достижения, но и просчеты и недостатки. Инопланетяне, если они существуют, помогут нам сформулировать и определить, что же такое быть человеком.

Чтобы разгадать все эти загадки, нужно проделать вполне конкретные действия. Примерно четыреста лет назад Галилей одним из первых прочертил нам дорожную карту, которой мы должны следовать, чтобы разобраться в устройстве космоса. Единственный способ открыть законы природы, утверждал он, – терпеливые эксперименты и прилежное наблюдение, что в дальнейшем приведет к продуманной теории. Теории, в свою очередь, следует проверять дальнейшими экспериментами и наблюдениями. Такова основа так называемого Научного Метода – несколько идеализированного эмпирического процесса обретения знания. Как заметил когда-то сам Шерлок Холмс: «Строить теории без данных – непростительная ошибка. Незаметно для себя начинаешь подгонять факты под теорию, вместо того чтобы теория подгонялась под факты»[13]. Следует и дальше одновременно проводить лабораторные эксперименты с целью найти химический путь создания живой материи (если он есть) и астрономические наблюдения с целью обнаружить признаки внеземной жизни (опять же, если они не исключительно редки). Лабораторные эксперименты, в свою очередь, проводятся в два этапа. Сначала химикам нужно хорошо понять, какой биологический строительный материал мог синтезироваться на молодой планете. Затем, как только возникнут нужные биологические молекулы, биохимикам нужно понять, как коллекция таких молекул может самоорганизоваться, чтобы функционировать подобно живой клетке. Далее эти находки сообщат геологам, планетологам, исследователям атмосферы и астрономам, какая среда необходима на планете, чтобы там могла возникнуть жизнь.