Код Самаэля - стр. 7
Да, врал я знатно.
Пока Бойцова краснела от смущения, я врал про то, что у нас было свидание, нам стало скучно и я предложил сходить в заброшку. Следак прищурился, решил меня подловить.
– Ты же сказал, что у тебя родителей дома не было. Почему не пригласил девушку домой?
Я даже растерялся. Позвать Бойцову к себе домой? Я ещё явно не достиг такого уровня осознанности.
– Ну, знаете, – промямлил я, – домой девушку любой дурак привести может. Но кому это сейчас интересно? Другое дело – подвал. Романтика!
У Бойцовой брови поползли под самую чёлку. Тогда я гневно на неё зыркнул, чтобы не палила контору. Она быстро сориентировалась.
– Я девушка приличная, – Светка тряхнула волосами, и я снова почувствовал запах цитрусовых. – По чужим домам не шастаю.
– А по подвалам? – следователь посмотрел строго.
– А подвал – место общественное, – парировала Светка.
На том и разошлись. Я проводил Бойцову до дома. Она сказала, что ей страшно, что образ убитого так и стоит перед глазами. Я промолчал.
Мне тоже было страшно, но я не мог себе позволить в этом признаться. И потом, напрягал меня не труп, а тот, кто его организовал. Что если они следили из-за угла и видели, как я вызвал полицию, или ещё каким-то образом узнали об этом?
И да, у меня стоял перед глазами отнюдь не мертвец. А вполне себе живой и подвижный кулак Кабанова. Этот клыкастый ясно дал понять, что размажет любого, кто впутает его в дело с убийством. Поэтому и родилась версия про свидание вместо игры вчетвером, и ломать её нельзя было ни в коем случае. Но вдруг тайное станет явным? Вдруг Бойцова проболтается?
И конечно, Кабанов не втащит по лицу Бойцовой. А вот мне – с вероятностью сто процентов. Так что теперь я выходил из дома и возвращался домой, мысленно видя себя на больничной койке с разбитой губой и заплывшим глазом.
Но оказалось, я ошибался.
Вечером я шёл из магазина с пакетом майонеза в руках (мама приготовила оливье, а без майонеза он, вообще, не тот), завернул за угол и наткнулся на Кабана.
– Ты что, Фундук, к Бойцовой клеишься? – спросил он в лоб, без всяких там «здрасьте».
– Нет. С чего ты взял? – я как-то само собой занял позицию отрицания. К этому располагал могучий кабаний торс, в который я часто, но поверхностно дышал.
– Да не гони, я вас уже три раза видел! – зарычал Кабанов, оттесняя меня к стене.
Сейчас спросит про ментов. Точно спросит. Я постарался придать лицу невинное выражение.
– Нам просто по пути, – отмахнулся я и хотел обойти Кабанова, но тот преградил мне дорогу.
Зря я так сказал. Двусмысленно вышло. Если рассматривать «по пути» с точки зрения единства нашей со Светкой гражданской позиции, то можно догадаться, что нас сблизил тот звонок.
Кабанов усмехнулся. Догадался? Я снова подумал о больничной койке, разбитой губе и всём таком.
– Слушай, «попутчик», если увижу, что ты к ней лапы тянешь, сломаю.
Хм. Кабана не интересовало, что нас сблизило с Бойцовой. Интересовало лишь насколько сильно.
– Сломаешь что? – уточнил я так… для поддержания разговора.
– Руку! – рявкнул Кабанов. – В трёх местах.
К больничной койке в моём воображении добавился гипс. Терять руку мне было не с руки. Особенно правую. Хотя и левую тоже. Как я играть-то буду?
– Да я не…
Кулак Кабанова замер в устрашающей близости от моего носа. Я отпрянул и ударился затылком об стену.