Код Онегина - стр. 64

– Я бы такого все равно не сказал.

– Левочка, вы не понимаете, что такое для него и для всех тогда был – царь. Это вам не кот чихнул. Это же помазанник божий.

– Вот потому, – сказал Лева, торжествующе поднимая палец, – ваше сравнение и некорректно.

– Заплатил долги – это хорошо, – сказал Саша. – Почему б и не поблагодарить?

– А знаете, как Николай на смерть Лермонтова отреагировал?

– А Лермонтов-то здесь при чем?!

– Как узнал – своим за чаем и говорит: «Собаке – собачья смерть!» И тут же вышел обратно в церковь – там посторонние были – и: «Ах, господа, какое горе: тот, кто мог бы нам заменить Пушкина, – убит…» И прослезился. Прямо как на Собчаковых похоронах.

– А долги Лермонтова заплатил?

– Щас…

– А у Лермонтова не было долгов…

Саша нич-чего не понимал. Он потряс головой, проговорил вздыхая:

– Зачем они такое пишут…

– Они?

– Ну вот эти все поэты. Пушкин, Герцен, Мандельштам. Они пишут, а потом за их писанину других людей сажают и расстреливают. Какие-то они безответственные.

– Лучше бы помалкивали?

– Может, и лучше.

– И верно:

– Зря вы меня оскорбляете, Анна Федотовна. Я не баран и не овца. Я просто хочу жить спокойно.

– А на выборы вы ходите?

– При чем тут выборы! – взвыл Саша. – Я налоги плачу! Мы детскому дому купили компьютеры!

– Резать или стричь… – хихикнул Лева и запустил ложечку прямо в банку с вареньем. – Тише, тише, не надо ссориться… Вот вы говорите, Анна Федотовна, он разочаровался в Николае. А я думаю…

Но тут уж Саша потерял терпение и, перебив Леву, спросил у старухи:

– Анна Федотовна, а где б он, как думаете, сейчас был? Сидел?

– Ну что вы! Жил бы, как все. Хорошими тиражами б издавался – с Акуниным, понятно, не сравнить, но где-нибудь на уровне Татьяны Толстой, наверное, держался… Получил бы какую-нибудь премию; глядишь, в Париж съездил бы за казенный счет, ручку там пожал кому надобно… Дачу бы в Переделкино купил, газонокосилку. . Женился на Волочковой или Ксюше Собчак. .

– Никогда б он не женился на Собчак! – сердито сказал Саша.

Он Собчак терпеть не мог, и ему было обидно. Ему нравилась Алина Кабаева. Он полагал, что она была бы хорошей женой для Пушкина.

– Ну, на Дане Борисовой.

– Что вы ему все каких-то блондинок подсовываете? Она была брюнетка.

– На Ханге б он женился… – пробормотал Лева.

– А Ханга из Камеруна? – спросил Саша.

– А я бы, пожалуй, съел котлетку, – сказал Лева.

– Короче говоря, женился на фотомодели, – продолжала Нарумова. – На ток-шоу бы ходил, каламбурил… Занялся бы, конечно, горными лыжами – он ведь спортивный был очень… Ездил бы на «Жигулях», а мечтал о «бумере»…

– Да-да, точно! – обрадовался Саша. – Я тоже так думаю. Он бы очень любил хорошие машины. Он же сам сказал: «Какой же русский не любит быстрой езды. .»

Ихарактер…

– Вот так просто и все? – угрюмо спросил Лева. – Купил газонокосилку?

– Вот так просто и все, – ответила Нарумова. – И умер бы, до сорока не дожил. Ну, может, с поправкой на наш век – до сорока пяти.

– Дуэлей-то больше нет, – сказал Саша. – Как же умер?

– Ах, да мало ли у порядочного человека способов умереть… Пил бы… На машине гонял как бешеный – разбился, как Харламов… Господи, как я любила Харламова! – Старуха вздохнула мечтательно, грустно. – Как сейчас помню: играли в семьдесят втором наши с канадцами. . Да, раньше была команда. . А сейчас – что? Все за деньги, а играть разучились. Я сейчас за «Локомотив» болею. . А вы помните Харламова, молодые люди?