Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего? - стр. 65
На фоне экономического кризиса обострилась проблема сепаратизма. Фландрия все более решительно заявляет о желании отделиться от менее зажиточной Валлонии, что ставит под угрозу существование Бельгии как государства (пока распад сдерживает, в основном, неспособность двух сторон поделить Брюссель). За независимость от Италии на непризнанном референдуме проголосовала Венеция, думаю, на очереди некогда австрийский Южный Тироль. В Каталонии на ноябрьских выборах 2012 года победу одержали партии, выступающие за ее отделение от остальной – менее зажиточной – Испании. В ноябре 2014 года референдум в Каталонии сказал «да» независимости, но его не признал конституционный суд Испании. Референдум, на котором почти половина населения высказалась за независимость от Великобритании, 18 сентября 2014 года прошел в Шотландии. Нарастают сепаратистские настроения в Уэльсе. Никто не поручится за будущую целостность Боснии-Герцеговины.
«Главная проблема современного Евросоюза – утрата европейской идеи и невнятность европейской идентичности»[150], – подчеркивает профессор МГИМО Ольга Буторина. Его лидеры так и не смогли дать вразумительный ответ на вопрос, что значит быть европейцем сегодня. Названные в Лиссабонском договоре европейские ценности – свобода, демократия, права человека, верховенство закона – являются универсальными для всего цивилизованного мира без особых признаков «европейскости». Упоминания о христианских корнях Европы были изъяты из проекта конституции еще на стадии ее подготовки. ЕС стесняется говорить со своими гражданами о том, о чем написано в начале этой главы: наследии Крестовых походов, противостоянии пап и королей, Ренессансе, церковной реформации и религиозных войнах, колониализме или Просвещении. Под негласный запрет попал период строительства социализма в истории стран Центральной Европы. Старый Свет все меньше ощущает свои цивилизационные корни.
Террористический акт против парижского сатирического издания «Шарли Эбдо» прозвучал как серьезный набатный колокол для миллионов европейцев, впервые в январе 2015 года вышедших на улицы городов, чтобы сказать «нет» экстремизму и «да» своим национальным корням и традициям.
«Пармезан» может быть только из Пармы
По крайней мере, с того момента, как Колумб открыл Америку – мировая история делалась в Европе, а контроль над Старым Светом был едва ли не синонимом мирового господства. Этот период закончился. Европа остается важным центром экономической мощи. Но центр глобальной динамики явственно сместился из Европы – в Америки и из Атлантики на Восток – в Южную Азию и Азиатско-Тихоокеанский регион.
В бытность Генри Киссинджера госсекретарем США – в 1970-е годы, – когда зашла речь о единой европейской внешней политике, он поинтересовался номером телефона, по которому можно было бы узнать о ее сути. До сих пор, по большому счету, такого номера телефона не существует. С позиции Соединенных Штатов современный европейский подход к внешней и обороной политике, словами Чарльза Капчана, выглядит как «шизофренический»: «С одной стороны, Лиссабонский договор создает в Европе институты, нацеленные на повышение ее возможностей подняться на новый уровень международного лидерства и ответственности. Новый дипломатический корпус ЕС – служба внешних действий (External Action Service) – приступил к работе 1 января 2011 года и активно пополняет свой портфель. С другой стороны, ренационализация Европы подрывает стремление ЕС демонстрировать более коллективную и сильную внешнюю политику»