Княжья травница - 3. Заложница первой жизни - стр. 36
— Ну вот, это ты виновата! — я закачала сыночка, успокаивая, и он, похныкав, всхлипнул и снова уснул.
— Я виновата! Конечно, я во всём виновата, — обиделась Асель и отвернулась от меня, встала посреди дороги. Как я ни старалась сдвинуть её с места, не получалось. Эту тушу и трактор бы не сдвинул. Не верблюд, а ослица упрямая!
— Пошли, Асель, — я устало отряхнула плащ от снега и потрепала животное по шее. — Замёрзнет Наталья, да и Пашке уже холодно становится.
— Побыстре-е-е, — проблеял чёрно-белый козёл Пашка, который был привязан за верблюдицей. — Ноги мё-ё-ёрзнут.
— Руда, мы скоро приедем? — спросила с седла Наталья, закутанная в меха и тёплый шерстяной плащ.
— Спокойно, люди и звери, — сказала я громко. — Асель, поторопимся, славная моя! Ещё немного осталось.
— Я боевая верблюдица, — фыркнула она, занеся переднюю ногу над тропой. — Я рождена, чтобы крушить врага, — она ступила вперёд и высоко задрала голову. — Я выросла в сухом и тёплом климате.
Я снова погладила её по шее, расчёсывая свалявшуюся шерсть. Асель вздохнула:
— А тут ни врагов, ни тепла…
И, качнувшись, медленно зашагала к лагерю. Я тоже вздохнула. Февраль. Хрен его знает, когда тут весна наступит… Саму уже достал холод, а на снег вообще смотреть больше не могу.
До лагеря оставалось всего ничего, и через десять минут мы уже вступили под полог навеса, сделанного из длинных жердей и еловых веток, утеплённого по бокам и почти не продуваемого. Асель выдохнула:
— Наконец-то можно согреться.
Я подняла руки и помогла Наталье сойти с верблюда, а козёл похотливо проблеял:
— Самочка-а-а! Где-е-е самочка-а-а!
— Будет тебе самочка, — фыркнула я и крикнула: — Зара! Зара, ты где? Принимай производителя!
Прибежала маленькая смуглая женщина, закутанная в платок по самые брови, и заахала, заохала:
— Спасибо, господи, спасибо! Козлятки будут, молочко для деток будет!
— Где Лидия?
— У себя она.
— Покорми верблюдицу, пожалуйста.
Лидию мы нашли в землянке. * Она шила что-то маленькое и непонятное. Я размотала плащ на Наталье и представила её:
— Знакомься, Лида, это наша новенькая, Наталья Петровна.
— Вот как, — улыбнулась женщина. — Приятно, весьма приятно, дорогая Наталья Петровна. А меня зовут Лидия Антоновна. Садись-ка сюда, я сейчас сделаю чаю.
— Благодарю вас, — воспитанно ответила девочка и присела на топчан, аккуратно расправив платье вокруг себя. Она вела себя, как маленькая цесаревна, всегда. Ни разу не раскапризничалась по-крупному, ни разу не закричала на кого-то. Ножкой топала, да, в первое время, но даже это выглядело настолько органично, что я только с улыбкой просила Наталью больше так не делать. И в принципе сработало. Девочка быстро научилась обслуживать себя сама, помогать готовить или заваривать чай. В общем, вела жизнь нормального ребёнка, беззаботного и доброго.
*
А потом случилось то самое событие, из-за которого я и взяла Наталью к Лидии. Как раз козла отвела на случку и зашла поговорить, обсудить.
— Лида, что ты шьёшь? — спросила, раздеваясь. Печь топила исправно, и в землянке было тепло. Я отвязала Ярика и аккуратно положила его рядом с Натальей. Девочка полезла было миловаться с маленьким, но я попросила: — Не буди, пожалуйста.
— Шью рубашечку, — Лидия обернулась ко мне от очага, где заваривался чай в котелке, и в глазах её блеснуло какое-то новое выражение — чуть лукавое, радостное, таинственное.