Княжна Мстиславская - стр. 26
Скарга перекрестился, у него от волнения задрожали пальцы. Шутка ли, такое просторное царство привести к истинной вере.
В коридоре послышались быстрые шаги. Дверь в келью отворилась и в неё зашёл Антон Поссевин.
– Приветствую вас, господин ректор, – он склонил голову. Скарга прищурился и тоже кивнул.
Поссевин быстро прошёл к столу, уселся на скамью и оглядел кипы бумаг.
– Ох и жулик этот немец, – сказал он, рассматривая счета.
– Нет пока здесь католиков строителей, – вздохнул Скарга. – Ничего, всё во славу божью.
– Аминь, – подытожил Поссевин и перешёл к делу: – Книгу вашу читал «О единстве Церкви Божией под единым пастырем». Вы как ясновидящий, господин ректор. Всё по-вашему происходит.
Пётр Скарга искоса, как и учил иезуитов Игнатий Лойола, взглянул на него. Что-то с лести начинает господин советник. Никак что случилось?
– Сообщили мне, что в Минске некий пан православный Иеремия Голыштяк сжёг вашу книгу и кричал при этом, что бесовство это, – продолжил Поссевин. Он постучал пальцами по столу: – Ответ прибыл от царя? Я ротмистра Лютого с утра видел. Торопился к молодой жене, сказал, что привёз суму из Москвы.
Скарга встал, потянулся, заложил руки и начал прохаживаться по келье.
– Царь согласен, но требует сохранить своё потомство на московском престоле, – негромко сказал он. – Нужно бы всё-всё здесь подробно обговорить. Я думаю, что вопрос надзора за московским царством необходимо решить вместе с нашим генералом.
Поссевин потёр руки.
– Сначала мы вышлем наши предложения, их обдумают в Риме, – он тоже встал. – И потом уже то, что получится и будет устраивать нас, покажем царю. Надо с ним очень осторожно, нрав у него бешеный. Я еле ноги унёс из Москвы, когда из церкви убежал.
Остановившись, Скарга ухмыльнулся. Поссевин рассказывал ему, как царь Иван настойчиво звал того в церковь, а иезуит увиливал от входа в православный храм. Пришлось ему дойти до самых дверей, а потом незаметно отстать и убежать. Два дня после этого Поссевин трясся, ожидая расправы за отказ исполнить царскую волю. Но обошлось.
– Содрал бы кожу, – Скарга потёр щёку. – В Москве обычное дело сейчас.
– Царь до сих пор находится в расстройстве. – Поссевин усмехнулся. – Никак не может прийти в себя от смерти сына. И, конечно, чувствует себя обязанным нашему ордену за прекращение войны, хотя король Стефан и был против этого.
Скарга кивнул. Поссевин, безусловно, болтун и может приврать, но услуги его недооценивать не стоит. Он весь исхудал в прошлом году, когда крутился и с московитами, и с поляками, чтобы те заключили мир. Сам Пётр Скарга потратил немало сил, чтобы уговорить на это короля. Но всё получилось. Так, маленькими шажками иезуиты завоёвывали доверие Москвы.
Хорошо вышло и с английскими еретиками. Поссевин отлично сыграл на разногласиях могущественных дьяков Щелкуновых и британскими купцами, особенно на их надменности.
– Мы разрушили его союз с Англией, – улыбнулся Поссевин. – Можно было бы завоевать московское царство, но зачем терять воинов? Войска Батория пригодятся для разгрома Швеции, он станет нашим паладином, здесь, на севере. Москва уже упала к нашим ногам. Сейчас главное – уговорить римского папу и его кардиналов, чтобы принимали условия Грозного. А как только мы заключим с ним договор на власть ордена над Москвой, все условия можно уничтожить. Россия будет наша, а дальше будут уничтожены еретики в Швеции, Германии и других странах – на них мы нашлём армии русских, литвы, татар.