Княжна Мстиславская - стр. 2
– Данилка! – крикнул царский пристав. – Избач, где ты?
– Здесь, здесь, – Данилка вылез из-под стола. В драке там лучшее место.
– Отдай литвинам и конвою ихнему гуся и кулеш, – приказал Облезов. – Вина не давать! Ночуют пусть на сеновалке, в избу не суются.
Он развернулся к Лютому.
– А ты запомни, это послы к царю! Если с них хоть волос уронишь, болтаться тебе на колу! Когда государь дела с ними окончит, тогда и разбирайтесь! Отпусти его, Ваня!
Егора Кольцо во двор не пустил, отправил в караул другого казака, наказав присматривать за литвинами. Облезов ещё что-то нашептал Дымову, тот молча кивнул, натянул шапку и вышел с товарищем своим.
Данилка вернулся со двора, осмотрелся, поднял с пола упавшую кружку и хотел унести её за печку, в кухонный угол, но пристав его остановил и велел наполнить её чем надо.
Облезов опять пил овсяное пиво, и поглядывая на храпящих казаков, шептался с Кольцо.
– Чего литвин Егорку колдуном назвал? – спросил он. – Может, он знает чего?
Иван хмыкнул.
– Егор хороший товарищ, несколько раз и вправду заговоры читал, когда нас татары зажали. Не зря его Сломайнога прозвали, на ровном поле два бойца Кучумовы упали и поломались. Потом, раны лечил травами всякими, – вполголоса ответил он. – Прямо не знаю, что у него с этим шляхтичем. Ничего, кончится посольство, уедем в Сибирь, к Ермаку, а там никто не найдёт.
Облезов кивнул, а сам задумался. При дворе грозного Ивана Васильевича недавно загулял слух, что ищет царь колдуна сильного. Зачем, непонятно, а спрашивать прямо нельзя. Государь православный, в церковь ходит и со всякими нечистиками ему знаться вроде не по чину.
– Пошли спать, – Облезов допил пиво. – Шубу вот мне подаришь свою, тогда всё обстряпаем как надо, безопасно для тебя.
Кольцо глянул на него с недоумением, дескать, чего стряпать, как оно надо, но уточнять не стал. В поле, лесу или на реке-море он бы не растерялся, порубил бы литву или кого другого. А сейчас, втягиваясь в гущу отношений, смутно видимых интересов разных людей, атаман решил, что лучше помалкивать, пока не спросят. А шуба, да и бог с ней, с шубой. Он себе с десяток ещё добудет! Хотя, непонятно атаману, за что царскому приставу шубу дарить?
Ещё затемно казаки начали собираться. В селе ударил колокол. Облезов перекрестился. Избач Данилка тоже.
– Сегодня Сороки, память севастийских мучеников, – царский пристав мотнул головой. – Да и пост великий идёт. А я тут согрешил с вами в питии и скоромной пище. Прости, Господи!
– Поехали! – громко сказал Кольцо и подозвав Данилку, рассчитался с ним за постой. – Ты про каких мучеников толкуешь, Андрей? Сегодня Василий-капельник, калачи печь надо. А постовать казакам некогда, добычу упустить можно.
Облезов махнул рукой, дескать, что с тобой, диким, толковать.
За хлопотнёй с возами, с дорогой, волнением от предстоящей встречи с царём, и пристав, и атаман забыли про ночные дела. Тем более что литвины поднялись рано и вместе с Дымовым наверняка уже были в Москве, у дьяка Щелкалова.
Егор Сломайнога ехал у последнего воза. Полозья шуршали по серому уже, весеннему снегу.
– Грязный на дороге снег, – подумал казак. – В лесу и полях до сих пор белёхонек.
Ехавший слева Арефий вдруг подъехал ближе.
– Егор, поведи моего коня в поводу, – сказал он. – Мне по нужде надо.