Княжич степных земель - стр. 15
– Мерзость, – бросил Лыцко, поморщившись.
Он знал всё о водах, но не балансировал на грани между мёртвыми и живыми. Оттого не скрывал, что хотел бы перейти лес как можно скорее. Зулейка кивнула своему отражению и перешла через ручей. Что–то ей подсказывало, что идти они будут долго, а ветвистый лес постепенно начнёт подбивать их, вынуждая сойти с тропы. Ей ли не знать, насколько коварны иные? Но Зулейка не отдаст им Лыцка.
Лишь сам чародей мог заставить её трепетать. Он властвовал над её душой, иные же не могли и не смогут.
5.
Марена жевала тёплый хлеб с зёрнами. Сегодня была очередь Бажены и Ярема заниматься на кухне. И эти двое очень любили печь, едва ли не сильнее своего ремесла. Оттого она уплетала мясную похлёбку вместе с лепешками, стараясь не думать о том, что сегодня их уже не восемь, а пять. Лыцко и Зулейка ушли, оставив в её распоряжении целую комнату.
– Интересно, приедет ли наша повозка, – Бажена посмотрела в окно. – Муки хватит, чтобы перезимовать, но к весне ничего не останется.
– Не думаю, что чародея не будет так долго, – хмыкнула Ядвига.
Грицай отмалчивался. По–видимому, он не собирался делиться своими догадками с остальными. И правильно, иначе паники станет больше. Ядвига тоже собиралась уйти – но только после Самхейна. Ей не хотелось злить иных. Ещё бы: ворожившую со светом и теплом мир нави и без того не любил. Что с ней станет в чаще, полной зелени, тумана и неупокоённых духов? Марена предпочитала не знать ответа.
Её в разы больше занимали господарские записи. Там она найдёт много знаний, а ещё поймёт, зачем улетел чародей, куда и как долго его не будет. Конечно же, если господарь вернётся через день–другой, он посмеётся с неё, назвав полной дурой, потому как ему вздумалось полететь к дальней родственнице всего–навсего, а они, его ученики, уже придумали себе невесть что и вообразили себя хозяевами в доме. Дурное воспитание, однако!
Но Грицай учился у чародея славно, а потому не мог ошибаться. И если такова правда, то господарь не вернётся через день–другой. Он вообще может не вернуться, а она потеряет драгоценное время.
Конечно, она не собиралась делиться с остальными задуманным. Вряд ли кто–то из них осмелится на подобную дерзость. А если и так – чего ей терять? Ей не страшно было ни подниматься по лестнице, ни перешагивать порог знакомой спальни. Марена боялась узнать о своём учителе нечто ужасающее и открыть для себя такие тайны, которые разломали бы голову. А ещё – разбудить нечто неизведанное и пасть жертвой проклятия. Потому что любопытство наказуемо.
Она начала с того, что валялось на полу. Собрала бумаги в углу и принялась вчитываться. С виду эта россыпь выглядела бредово: в одних записях говорилось о живой и мёртвой воде, в других – о связи пламени с миром нави, на третьем листке Марена обнаружила выдержку из книги о птичьих перьях и том, где они применяются. Она смотрела на это разношёрстное чтиво и осознавала, насколько всё же их учитель могуществен. По–настоящему.
Каждый из них осваивал лишь одну сторону – их учитель знал больше. Живое и мёртвое, воздух и птицы, воды, умение заглянуть в будущее, ворожба с растениями, сила солнца, дар зачаровывать людей без зелий и варев и, наконец, смена ликов и мгновенные превращения. Насколько же наивным надо быть, чтобы с уверенностью бежать прочь и думать, что такой чародей тебя не поймает?