Князь Владимир - стр. 49
– Ты в своем уме? Откуда ты взял, что новгородцы…
– Дядя, – перебил Владимир, что было неслыханно: Добрыню даже дружинники не решались так обрывать, – это так! Подумай, как склонить князя, чтобы выслушал их!.. Быстрее, уже гремят трубы! Созывают на великий сбор!
Добрыня досадливо отшвырнул кольчугу на стол:
– Зачем тебе этот северный городишко? С его долгой зимой и бесконечными болотами? В Киеве тепло, богато, гости из дальних стран…
Владимир проглотил резкий ответ, взрослый дядя иногда мыслит как совсем невзрослый, заговорил другим тоном:
– Да, здесь богато, здесь тепло, здесь гости… Но такие кольчуги есть и в Новгороде. А нет – купить можно. Из меня ведь какой князь? Только название. Меня отец отправил бы только с тобой, дядя. Ты в Новгороде был бы настоящим князем, только что звался бы посадником или еще как… Ведь в мои годы какой князь?
Добрыня отмахнулся, потянулся за кольчугой, но движения стали нерешительными. Владимир почти видел, как медленно начинают двигаться жернова, что заменяют мозги в черепе могучего воителя. От усилий кожа на ровном лбу собралась валиками.
– Князь не согласится, – сказал он наконец с сомнением.
– Что мы теряем? – упорствовал Владимир. – Зато получить можем все.
– Князь привык, что я советы подаю дельные.
– Тем более! Он уже седлает коней для великого похода. А мы приобретем Новгород.
Он нарочито выделял слово «мы». Его обижала и не любила челядь, а Добрыню – воеводы, бояре, тысяцкие. Он был как бельмо на глазу, близок к грозному Святославу, но не родовитый, пригретый лишь за верное служение. Но долго ли перемениться дружбе? Да и не вечен князь, особенно когда идет в новую страшную сечу. Он всегда первым вступает в бой, последним уходит. Долго ли боги будут беречь его буйную голову?
Владимир молчал, смотрел на Добрыню. Так хотелось, чтобы богатырь по его лицу прочел, что когда Ярополк возьмет бразды правления в свои руки, то Добрыне несдобровать. Своих земель нет, как нет сел и городов. Святослав не успел пожаловать, да и не хотел. Так дружинник вернее привязан, надежнее служит, на свои богатства не оглядывается. Но теперь он, голый и безденежный, останется со знатными людьми Киева. А у них и пожалованные, и унаследованные земли, они при любом князе – сила. А что останется у него, если Святослав сложит буйну голову?
– Я попытаюсь, – ответил Добрыня наконец с тяжким вздохом. – Вряд ли у нас что-то получится. Но я попробую склонить Святослава дать тебя в Новгород князем…
– Нет, – прервал Владимир. – Не меня. Просто князя.
Добрыня смотрел пристально:
– Я вижу, ты обдумал все очень хорошо. Почему?
– Святослав сам назовет меня. Другой не пойдет в северные болотные земли.
Добрыня с сомнением покачивал головой, но глаза были тревожными и задумчивыми. Парень молодой, но хитер как лис, осторожен как бобер, а паутину ткет такую, что мизгирь позавидует. Похоже, к такому случаю готовился давно, все продумал. Умному хватит раз взглянуть на ромеев, чтобы научиться их хитрости да хвостовилянию. Что ж, нужда заставит калачи есть.
– Ладно, – сказал он наконец. – Небо раз в жизни посылает удачу каждому. Это только в сказках жар-птица прилетает трижды. На самом же деле сразу не ухватишь – второго случая не будет. И не скажешь: «Великий Сварог, позволь пройти по жизни еще раз, уже по-умному». Надо сразу…