Князь Рысев 3 - стр. 31

И ничьи больше.

Я решил, что подумаю об этом потом. Что толку тратить силы и нервы на то, чего не в состоянии изменить. Конечно, можно было нагрянуть к Кондратьичу – но, думаю, Славя не станет дожидаться, когда я прибарахлюсь новыми шмотками.

Прихожан в этот раз было куда меньше – видимо, дева с ангельскими крыльями пользовалась тут куда большим успехом. Меня сторонились, какая-то старушка, мир ее душе, решила сунуть мне в ладонь несколько копеек милостыни, приняв за убогого попрошайку.

Я вернул ей деньги. Отрицательно покачал головой, поблагодарил за доброту – уж не настолько опустился, чтобы отнимать малые крохи у несчастных стариков.

Нея пряталась под плащом, найдя приют во внутреннем потайном кармане. Уставшая, она свернулась и, кажется, ненадолго уснула.

За руку меня схватили прямо на службе. Я потянулся к пистолету за поясом – будто бы и в самом деле решил устроить в церкви пальбу. Но меня тащила за собой Славя: ее легко было узнать по светлым, торчащим из-под серого капюшона волосам. При ней не было привычных крыльев – они были поверх ее нагого тела, словно балахон. В толпе на нее никто не обращал внимания, будто в самом деле не признавал всеобщую любимицу.

– Что на тебе надето?

– Я всегда называл это одеждой. Если у тебя есть для этого какое-то иное название…

– Дурак, – в привычной манере отозвалась ангел. Я спорить не стал. Она вывела меня из церкви, вместе мы скользнули к жилой пристройке – судя по всему, святые люди жили именно тут. Вот же ж – ангел так запросто живет среди людей?

Она впихнула меня в маленькую, тесную келью. Кровать, стол, лавка, самовар – здесь как будто бы не жили, а только ночевали.

Над головой располагалась небольшая книжная полка, подвешенная на цепях. Святые тексты, библия – иной литературы здесь ожидать было сложно.

– Получил мое письмо?

– Иначе почему я, думаешь, пришел? – недовольно забурчал. Нея выпорхнула сама, на миг зависла перед Славей. Недолго думая, ангелица ее грубо схватила, словно намеревалась раздавить. Я едва не захлебнулся от возмущения.

– Ты что вытворяешь? Это же… это же Нея.

– Это всего лишь письмо. – Она прищурилась, а я покачал головой в ответ.

– Нет. Не знаю, что там за ангельская тумба-юмба сейчас творится в твоей голове, но это Нея.

– О, мило. Ты успел придумать письму имя? – Она говорила это таким тоном, будто милого в самом деле ничего не видела. Напротив, мое упрямство вызывала в ней недоумение. Нея не спешила высвобождаться из тесных объятий своей истинной хозяйки, будто готовилась принять собственную судьбу.

– Это всего лишь письмо. Кусочек текста, начертанный святыми чернилами на бумаге. Прямо как тот лев. Она не живая, по крайней мере, в истинном понимании этого слова.

– Разве обязательно ее убивать?

– Ненужное всегда следует уничтожать. Даже если оно, кхм, в своем роде живое. Иначе это надругательство над мирозданием. Ему может быть больно от таких фокусов. – Она словно подыскивала слова для оправдания. Потом выдохнула. – Ты хочешь оставить ее себе? Тогда ладно. Пускай.

– Это письмо спасло меня только что. Причем уже дважды.

– О, – ангел вскинула бровь, – гляжу, ей ты благодарен даже больше, чем мне. Может, мне тогда оставить тебя с ней и уйти?

Я решил, что следует сменить тему разговора. Пусть Славя и ангел, пусть немного странная в своей холодности, но она все же девчонка. Что-то мне подсказывало, что привычные приемы на нее действуют точно так же, как на остальных.