Князь Рус. Рождение нации - стр. 21

Пруссаки вышли из сгоревшего городища «свиньей», держа гражданских в центре построения, там даже какие-то повозки были и рванули в сторону не столь уж далекого леса. Дождь из стрел обрушился на пруссов. В какой-то момент даже показалось, что никто из них не дойдет до спасительного леса и все полягут, ибо косило людей несмотря на все их попытки укрыться чем только можно, просто десятками.

Если бы Рус поставил перед ними своих воинов, то никто бы и не ушел, но нет, ему требовалось, чтобы часть народу спаслась и во все стороны полетели панические вести. Так что около сотни человек растворились в лесу. Остальные, убитыми и ранеными устлали путь от городища до леса своими телами.

– Что с ними делать? – спросил атаман Услав.

Рус чуть поморщился.

– Ничего. После того как уйдем, их спасут свои.

– Так может легкораненых…

– Не может. Отягчать себя рабами сейчас нельзя. Что до пленников, то они будут и в большом количестве к концу войны, так что замучаетесь их потом конвоировать.

Ответ удовлетворил атаманов и простых воинов жаждавших добычи, ведь те же ромеи с удовольствием купят практически любое количество рабов, особенно мужчин, в том числе для пополнения своей армии.

Остальные три отряда так же не сплоховали и спалили свои цели. В земли восточных пруссов понеслись гонцы с дурными вестями. А отряды поспешили к новым городищам, чтобы спалить и их…

Спалив еще по одному городищу, отряды Руса практически встали. Начало нарастать сопротивление. Западные пруссы не желая, чтобы и их городища запылали, собирали свои отряды, а пока они собирались, дабы дать сражение полетели стрелы из-за пресловутого «каждого куста». Хорошие доспехи спасали людей, а вот с лошадьми обстояло гораздо хуже, так что отряды Руса встали.

Гоняться за стрелками по дебрям бессмысленно и Рус разослал гонцов с приказом на сбор своей армии в единое целое. С каждым днем возрастал риск какому-то из его отрядов попасть в ловушку, ведь пруссы не дураки и в ином случае постараются разбить врага по частям.

Кроме того, возрастал риск оказаться между молотом и наковальней. Впрочем, этот риск имелся и для всей его армии. Пруссы довольно быстро собрали значительные силы, еще порядка пяти-шести тысяч человек – это наковальня, а молотом могли выступить объединившиеся в одну армию отряды, возвращающиеся из земель восточных пруссов до которых наконец добрались гоны с дурными вестями с родных палестин.

«Но тут мы еще посмотрим, кто окажется молотом и наковальней, а кто между двумя этими предметами», – злорадно подумал он.

Рус, наведавшись в «гости» к западным пруссам, конечно же оповестил о своих планах Чеха, так что как только западные пруссы стали отступать, Чех выждав сутки, пустился в погоню, оставив небольшую часть своей армии, в основном из новых союзников – скальвов, для контроля свионов. Но при этом Чех как и просил Рус пытался создать что преследователей немного, этакий символический эскорт, чтобы сохранить лицо, а остальные свионов пошли бить.

Что до будущих шведов с норвежцами, то только узнав, что их союзники «сделали ноги» и о зимовке на которую они рассчитывали можно забыть, тоже задерживаться в чужих пенатах не стали и интенсивно загребли в сторону моря пока их не сковало льдами, грабя по пути деревушки восточных пруссов.