Княгиня Серебряная - стр. 27
Вот они сидят, обнявшись, щека к щеке, неотрывно глядя на табло, в ожидании оценок. Рука Гены по-хозяйски лежит на Ладином хрупком плече. А вот она повисла у тренера на шее. Мы на пьедестале! Ура! А эта? Ах, какая шикарная фотография! Лада смотрит на Аполлонова влюбленными глазами! И его взгляд тоже теплый, а улыбка почти что нежная. Она ведь столько для него выиграла! И пусть это благодарность, а не любовь, но были же они счастливы!
Лада вот уже несколько сезонов подряд выигрывала обязательную программу, или в просторечье «школу», на всех международных стартах. В плане техники она была безоговорочным первым номером в мире. А ее знаменитые тройные прыжки?
«Даже сам Сальхов не нашел бы, к чему придраться», – писала пресса во время чемпионата мира. Безупречно! А Лада тайком штурмовала тройной аксель. Падала и снова поднималась. И шла на сложнейший прыжок. Она была влюблена, и взгляд Гены придавал ей силы.
– Почти получилось, – подбадривал он.
Потом Лада поняла, что Генка ни разу не спросил:
– Тебе больно?
А она никогда не жаловалась. Еще мама Света отметила высокий болевой порог у своей подопечной.
Зато душевный болевой порог у Лады оказался низким. Воронцову задевало невнимание к ее успехам. Несправедливые оценки судей. Да все!
Ну почему не первая?! Опять зажали?! Это уже похоже на сговор. Единственное золото, которое пока не покорилось советским спортсменам в фигурном катании, – это золото у женщин-одиночниц. Как издеваются!
Тройной тулуп – тройной риттбергер! Нате вам! Еще кто-нибудь так может? Пять тройных прыжков в произвольной! Это космос! Выполнено безупречно!
– Молодец, Ладка!
– Молодец?! Мне золото нужно, Гена.
– Обстановка в мире напряженная. Вон генсеки мрут один за другим. Да, нас, русских, зажимают.
– Но если по-честному, то я выиграла!
– Справедливости нет, – пожал плечами Аполлонов, который с возрастом становился только краше. Вон как юные фигуристки перед ним вышивают, стараясь привлечь внимание! Лада невольно ревновала. – Спорт – это все больше политика. Ты все равно лидер сборной. Безоговорочный номер один.
– А почему тогда на чемпионате Советского Союза я лишь вторая?
– Происки врагов, – усмехнулся Генка.
– Тоже внешних?
– Нет, внутренних. Ты всем хамишь. Нос задираешь.
– Я лучшая!
– Ты ни с кем не считаешься. Делаешь то, что хочешь. Меня с женой развела.
– Ты чем-то недоволен? – прищурилась Лада.
Аполлонов отвел глаза. Ей бы уже тогда насторожиться. Она слишком уж на него давила. И пока выигрывала все подряд, Генка терпел. Наконец-то награды посыпались на них, как из рога изобилия. Прием в Кремле. Личная благодарность первого лица огромной страны. Лада ликовала: заметили, оценили.
Как-то раз она нос к носу столкнулась с Богдановой. После той памятной Олимпиады, когда Лада поднялась на пьедестал, а ее давняя соперница осталась без медали, Богданова ушла из большого спорта на тренерскую работу. И вот Лидка выводит на лед свою ученицу, совсем еще соплячку! Лада как раз покидала лед, безупречно откатав короткую программу.
– Соперницу мне готовишь, – кивнула она на тощую веснушчатую девчонку.
И вдруг увидела себя. Такой и Лада была лет десять назад. Тоже рыжая, тоже отчаянная. У Лады холодок пополз по спине.
– Да куда нам, – Богданова ласково потрепала свою воспитанницу по плечу: иди, девочка. Та кивнула, бросила вызывающий взгляд на чемпионку и шагнула на лед.