Княгиня Ольга. Зимний престол - стр. 50
За сутки подошло еще три десятка лодий, так что у Хельги под началом оказалось их чуть менее полусотни. Половина того, что он уводил из Никомедии. Хирдманы считали, что многим погода помешала догнать вождя вовремя, кого-то могло унести в море. Люди не хотели верить, что почти половина дружины все же стала жертвой «влажного огня». Привыкнув к своей силе и сплоченности, они не могли смириться с тем, что их стало так мало.
Акилина, Танасия и Лидия поодаль стояли на коленях на песке и молились за упокой своих погибших подруг: вместе с лодьей Дивьяна пропала Хариклия, с Родомиром и Гудмаром – Патрула и Аспасия. Из полутора десятков монахинь Марии Магдалины, три месяца назад ушедших из монастыря вместе с русами, при войске остались теперь лишь эти три. Правы оказались Феби, Агнула и другие, еще в Никомедии решившие взять у Хельги денег и уйти. Наверное, этих своих заблудших дочерей Господь уже простил…
На другой день после полудня волнение стало стихать. Уцелевшие вожди малых дружин сошлись к костру посоветоваться, как быть: идти дальше или еще ждать. Хельги, в мятой, несвежей шелковой сорочке и со спутанными волосами, сидел на бревне у потухшего костра. Грубоватые черты его лица от всего перенесенного отяжелели, веки опухли, и только усилие воли, сознание своего долга перед самим собой и дружиной поддерживало в нем бодрость духа.
Вновь и вновь он оглядывал бородатые, осунувшиеся лица, отмечая уцелевших и надеясь все же найти тех, кого здесь нет. Вот Хранимир-ладожанин – а Ведомила, его родича, нет, и оттого лицо Храняты мрачнее тучи. Вот Велесень – а где же Дивьян? Пропали Косой, Велец, Избой, Горошко, Родомир, Гудмар Чайка… Оттого и мысли его все время устремлялись назад, словно он пытался внутренним взором отыскать пропавших в проливе. Было чувство, что от него самого сидит на этом фракийском берегу лишь половина, и не стать ему целым, пока не станет целой прежняя дружина…
Но уцелевшие – Хранимир с ладожанами, Велесень, Миролюб, Негода, Ульва, Селимир, Перезван, Кудря, Синай и другие – смотрели на него с ожиданием. Широкие серые валы лизали берег, их тусклая непроглядность ясно говорила: сожранного они не вернут. Нужно привыкать к нынешнему облику дружины и к новому себе.
Закрыв глаза, Хельги мысленно обрезал нить из вчерашнего дня и обратил взор в будущее – на север. Потом открыл глаза и оглядел стоявших перед ним.
– Никогда еще и нигде я не видел таких удачливых людей, как вы, парни. – Хельги, казалось, сам удивлялся тем, кто толпился вокруг него на песке, будто видел их впервые. Хотя именно тем, чем они стали, их сделал он. – Вы все лето держали в страхе Вифинию, вы одолели войска стратига Отпиматов, взяли такую добычу, что ее невозможно увезти. И, наконец, вы дважды прорвались через пролив, где ждала огненная смерть. Не все – кого-то мы уже никогда не увидим. Но вы, те, кто сейчас стоит передо мной, – вы наделены таким запасом удачи, что только позавидовать. Самое тяжелое у нас позади. Перед нами – путь в Киев. И когда мы придем туда, там я с моими наследственными правами и вы, с вашей отвагой, удачей и добычей, всех заставим нас уважать и займем самые лучшие места за любым столом.
– Слава Хельги конунгу! – заревел Селимир, а за ним и прочее войско.