Княгиня Ольга. Ведьмины камни - стр. 73
Хельга только сейчас его заметила в полутьме: он стоял, прислонившись плечом к другому столбу.
– Не всегда стоит судить о человеке по наружности, – спокойно ответил Эскиль; он видел, что произвел впечатление, и тайком упивался этим, пряча удовольствие за невозмутимостью.
– Смелостью хвалятся те, кому больше похвалиться нечем, – поддержал отца Видимир. – Когда у человека нет ни рода, ни имущества, ни чести, ему только и остается, что размахивать топором направо-налево, а если он при этом потеряет свою никчемную жизнь, то никто о нем и не пожалеет!
– И остается ему только выдумывать сказки про сына конунга, который-де ночевал у его бабки!
Несвет не простил Эскилю вмешательства в спор женихов, хотя тот не был виноват в том, что желанного ответа Несвет не добился.
Эскиля, кажется, эти нападки не очень задели – он видел, что они вызваны завистью, да и другие тоже это видели: женщины переглядывались, усмехаясь. Он хотел что-то ответить, но ему помешала Хельга – к ее собственному удивлению.
– Почему же придумывают? – вырвалось у нее. Она сама испугалась своего вмешательства, но десятки лиц уже повернулись к ней, и было поздно отступать. – Бывает и так, что даже гости из Альвхейма приходят к людям – и мужчины, и женщины. Предком нашей матери был Асбранд Снежный, а он родился от Скульд, дочери конунга альвов. И это правда, это сразу видно… если заглянуть ей в глаза.
– Даже если и так, едва ли Арнор Камень будет очень рад породниться с внуком женщины, которая… – начал Несвет.
Эскиль чуть заметно подался вперед; его лицо переменилось.
– Умела оленихой оборачиваться, – ловко вставил толстяк Ветрлиди. Он сидел у огня на своей любимой скамеечке, которую особый раб везде носил за ним, если дяде нынешнего конунга случалось куда-то перейти своими ногами. – Ты же это хотел сказать, Несветушка?
– Ну а что же еще? – Несвет засмеялся, пытаясь придать своим словам вид добродушной шутки. – Ты, Ве́трушка, на ногу нынче не слишком проворен, а острым словом меня-то опередил.
Эскиль медленно встал с места. Он не пытался выглядеть угрожающе, но само его лицо, внешне невозмутимое, выражало полную готовность постоять за свою честь, не считаясь со средствами; настороженные лица хирдманов вокруг него ясно говорили, каковы могут быть эти средства. Быстро на них глянув, Хельга поняла: они готовы вмешаться, если возникнет драка. На чьей стороне – было ясно.
– Каким бы ни было мое наследство, – неторопливо начал Эскиль, прямо глядя на Несвета, – я скорее умру, чем откажусь от него. Чем бы мне это ни грозило.
Теперь Несвет переменился в лице и стиснул зубы. Ноздри его дрогнули, словно «молот Тора» готов сорваться в полет и обрушиться на врага. Хельга вспомнила: Несвет не стал конунгом, потому что его мать отказалась за него от престола, убоявшись, что отрока сгубят недруги в далеком Кёнугарде.
А Сванхейд не убоялась, хотя ее дитя было всего четырехлетним. И вот теперь Ингвар сидит здесь как конунг, а у Несвета нет надежды на власть, даже если Ингвар погибнет – у того уже растет собственный сын.
– Не хватит ли на сегодня сказок? – подала голос Сванхейд со своего кресла на возвышении; она говорила без тревоги, лишь немного устало.
– Нам пора! – Берислава встала и взяла Хельгу за руку. – Засиделись мы.