Княгиня Ольга. Стрела разящая - стр. 47
Однако судьба не намеревалась давать ей столько времени. Отец вдруг решил устроить все прямо сейчас: ее свадьбу и свои похороны. За эти несколько дней Соколина поверила: он не шутит. Ей ли не знать упрямства своего отца: если сказал, что сделает так, значит, сделает!
И вот пока она пыталась привыкнуть к мысли, что этот рыжий – ее будущий муж… Пусть отец поставит ему условие, что он не станет запрещать ей забавы, к которым она привыкла в девичестве…
Так вот, не успела она все это обдумать, как оказалось, что решать ее судьбу взялся не только отец! Все эти, кого она помнит мальчишками, подносящими стрелы, тоже навострились прясть нити Рожаниц! Засели у подножия Ясеня среди старушек норн и принялись резать ей жребий! Ольтур, Бьольв, Лис и даже раззява Кислый собираются пойти против воли вождя и отнять у нее жениха! А у самого Хакона – жизнь.
А ей-то, Соколине, что теперь делать? Рассказать отцу она не смела, предвидя страшную бурю в привычном мире дружины. Хватит того, что Ольту с Кислым выгнали из дома, а без них уже как-то все не то… Обсуждать же все с самими этими негодяями она тоже не будет. Из женщин Соколина дружила только с Предславой – не поговорить ли с ней…
Но Предслава – родная племянница Логи-Хакона. И уже приняла его в свое сердце как дорогого и любимого родича. Понятно, что она скажет, стоит ей хотя бы заподозрить…
А может, она что-то уже знает! Соколина вспомнила, какой беспокойный вид был у Предславы в последние дни, как наливались тревогой ее глаза при упоминании Логи-Хакона…
Тишину избы прорезал раскат натужного храпа. Будто разбуженная, Соколина встрепенулась.
Спит!
Ее пробрала дрожь: пришла пора действовать. Она встала, но не сразу сдвинулась с места, а еще немного послушала привычные налеты рева и рычанья, несущиеся со стороны отцовской лежанки.
Рогатина. Новая рогатина, которую отец у всех на глазах взял у Логи-Хакона в обмен на свою старую. Потому что «нажать – наконечник и отвалится». Она же не хочет, чтобы ее отца кабан порвал?
А они хотели, чтобы кабан порвал Логи-Хакона. Все очень просто.
Соколина стояла неподвижно, но ей казалось, что она идет в темноте по жердочке над пропастью. Один неверный шаг, даже просто неловкое движение – и… «в ямку – бух!», как говорит Предслава, качая на коленях какое-то из своих чад.
Но эту рогатину у отца надо забрать. В пожелании ему долгих лет они с Лисом, по крайней мере, едины.
Соколина неслышно сделала несколько шагов и принялась шарить по стене. Она не видела, где отец поставил рогатину – большая часть его оружия хранилась в гриднице, здесь был только меч у лежанки и боевой топор в ларе, – но вскоре она нащупала длинное древко. Тихо забрала его и двинулась наружу.
На полпути замерла, чувствуя, что в избе как-то подозрительно тихо. Но тут тишина взорвалась храпом, и Соколина, успокоенная, толкнула дверь.
Она вышла на крыльцо и огляделась. Сумерки заметно сгустились, ворота городка были давно закрыты, повисла тишина. Все спали, кроме дозорного десятка на стене: челядь отдыхала от дневных трудов, отроки отсыпались перед завтрашним ранним подъемом. С рогатиной в руке Соколина ощутила прилив спокойствия и мужества. Что она, в самом-то деле, разнюнилась, как… как девка!
Теперь ей было ясно, что делать. Ради Предславы, ради чести отцовского дома, ради мира в Деревляни она не может допустить гибели Логи-Хакона, родного брата Ингвара киевского. А для Свенгельдовой дружины, в общем, безразлично, умрет он или просто исчезнет с глаз. И для нее самой тоже… да!