Кнопка. Под прикрытием - стр. 19
Мимо нас проплыли носилки, двое мужчин принялись укладывать на них труп. Вот и удачный случай. Я расслабила все мышцы, кроме тех, которые расслаблять нельзя ни при какой ситуации, и просто осела на руки Влада. Или Кобринца. Нет, если судить по объёму этих самых рук, всё-таки Влада. Уловила эмоцию — чисто мужскую, досадную. Фу на него. Кобель! И другую эмоцию — уже от оборотня. Тревога пополам с подозрением. За кого тревожится? Ведь за убитую студентку уже поздно. А за меня — не от чего. Или он догадывается, кто убийца? Тогда в чём меня подозревает?
Запутавшись, я закрыла глаза, отмела все звуки и настроилась только на приём эмоций. Ужас, паника, любопытство, даже восторг… Это девчонки. Тупые курицы. Кроме нескольких, которые озабочены и расстроены. Влад беспокоится обо мне. Ну да, ему плевать на убитую, он её не знал. Кобринец… Нет, эмоции чистые и яркие, безо всякого подтекста. Он тревожится всерьёз и не за убийцу. И не за труп. В смысле, не за соседку. За меня?
Ярость ворвалась в мою голову так внезапно, что мне чуть и правда не стало дурно. Кто-то бушевал и не понарошку. Сильный тип, очень сильный! Одной силой мысли, наверное, может разнести стены универа!
— Вронская!
— Аюшки? — откликнулась, не открывая глаз. Голос такой знакомый…
— Что произошло?!
— Мы открыли дверь, а там — вот, — доходчиво объяснил Влад.
— А ос-стальные уже на крик с-сбежались, — дополнил Кобринец.
— Вячеслав Олегович, Ира Иванова со второго курса, — доложили сбоку вкрадчивым скрипучим голосом. Домовой. Комендант, наверное. — Полицию уже вызвали.
— Пусть ко мне зайдут потом, — ледяной голос декана заморозил мои собственные эмоции, и пришлось мысленно поколупать их.
А потом я уловила мысль. «Придётся распускать студентов по домам…»
Э нет! Так я провалю задание! Нет-нет, Вячеслав Олегович, не надо никого распускать. Я найду убийцу! Честно!
Открыв глаза, я поймала напряжённый взгляд Полоза и замерла. Неужели он умеет читать мысли?
Нет-нет-нет! Я бы почувствовала. Да и физически это невозможно — курсантов ещё в первый год службы учат закрывать сознание в любой непонятной ситуации. К третьему году это становится привычкой. А у меня — подозрительной и недоверчивой по натуре — это в привычке с первого дня. Поэтому мысли мои Полоз, даже если умел, прочитать не мог. Возможно, он удивился, что первокурсница и не ведьма умеет ставить блок. Пусть удивляется, сколько влезет, мне не жалко…
Озноб пробежал по позвоночнику от атланта до копчика. Нет! Это же не может быть откат! Откуда бы ему взяться, если не было выброса адреналина? И с нежитью я не контактировала… Или контактировала, сама того не зная? Какая разница ко всем чертям, если я сейчас заколочусь по полу, как эпилептик, начнутся вопросы… Надо стиснуть зубы… Когда это помогало? Но другого выхода нет…
— Уносите уже побыстрее, — словно сквозь туман услышала женский голос. — Надо комнату убрать…
И совсем тихо женщина добавила:
— А студентке этой, которая труп нашла, прочистите память немножко.
— Зачем? — шёпот домового.
— Комнат свободных нет. И вообще… Всем надо морок наложить, чтобы не болтали.
Так-так-так. Вот, значит, как дело обстоит! Мозги туманят студентам, те ничего не помнят, родителям не жалуются, паники нет, всё прекрасно. А то, что трупы каждый день — так это ничего, это бывает!