Книжный фургончик Арии - стр. 21
– По кофе и идем на второй заход? – спрашивает Рози, заглядывая в свой планер. – По времени как раз укладываемся. – Она улыбается, как победитель.
Мы находим небольшую французскую кондитерскую, по стенам которой вьется ароматный жасмин, наполняющий благоуханием воздух. Отыскав стулья, мы усаживаемся плечом к плечу и лицом к улице, словно солдаты. Мне кажется странным, что французы не сидят вокруг стола, а смотрят вдаль. Меня уже пожурили во время прошлой моей поездки в Париж, когда я повернула стул, чтобы сидеть лицом к Ти Джею. Я узнала, что так не делают. От этого воспоминания я улыбаюсь, и какой-то дьяволенок внутри замышляет проделать это и сейчас, чтобы посмотреть, что будет, но я его приструниваю.
Через несколько минут официант принимает наш заказ: два café au lait[8] и tartelette fraises[9], а Максу достаточно травяного чая и свежего воздуха. Как он еще жив при таком питании, мне не понятно.
Следуя общепринятому кафешному этикету кочевников, мы достаем телефоны и подключаемся к открытому вай-фаю, чтобы проверить, какие новости могли пропустить с последней остановки. У меня вроде ничего. Мир продолжил вращаться и без моей помощи. Я пытаюсь не принимать это близко к сердцу.
Я вытягиваю руки над головой, наслаждаясь пребыванием вне фургона, когда вдруг заговаривает Рози:
– Тори интересуется, где мы останавливаемся в Руане.
Я стону.
– Ты шутишь?
– Нет, она говорит, что, если предложение еще в силе, она не против к нам присоединиться.
Я скрещиваю руки на груди.
– Какое предложение?
Макс слегка улыбается.
– Ну, мы всем заявили, что они могут присоединяться к нашему маршруту по Франции.
– Да, может, и так, но я не имела в виду ее! – шиплю я.
Он пожимает плечами. Макс один из тех людей, который ладит со всеми, и каждый хочет быть его другом. Более спокойным он был бы только мертвым.
– Она нормальная, ну, по-своему, разве нет?
Тори ни разу не подставляла Макса, не устраивала ему неудачных розыгрышей или других вещей, которым она подвергала меня и Рози. Он не знает о слухах про их с Рози полигамные отношения, которые Тори распространяла: никто не хотел быть тем, кто ему расскажет. Макс пацифист, но если дело касается Рози, то предсказать его реакцию нереально.
– Она немного гадюка, – говорит Рози.
Лицо Макса мрачнеет.
– А кажется безобидной.
– Говорит мужчина, который не понимает женских уловок, – отвечаю я, завидуя, что Макс может проживать день за днем и не замечать подобных вещей. А мы к ним словно предрасположены, лишь находясь в его окружении. Женщины крутятся вокруг Макса, а он словно не замечает их и не интересуется этим ни на йоту.
– Думаю, что и не хочу понимать, раз такое дело, – говорит он, и его огромные глаза вспыхивают от одной мысли, что кто-то может устраивать подлости Рози.
– Ты ей скажешь, где мы? – спрашиваю я. Но я знаю Рози, ее моральный компас всегда указывает на север. Она не тот человек, что сможет оставить кого-то за бортом: она знает из личного опыта, насколько это больно – даже если Тори этого заслуживает.
Она поднимает ладонь.
– Все в порядке, – заверяю ее я. – Если Тори что-то начнет, я ее пресеку, вот так просто. – Клубничная тарталетка взрывается всеми оттенками вкуса на моем языке, и я подумываю заказать добавку. Почему французские ягоды такие сладкие? Я мысленно отмечаю, что надо отыскать рынок и купить целое ведро сезонных фруктов и ягод.