Книжные странники - стр. 22

Я осторожно положила электронную книгу на лицо, а это совсем не просто. У нее же нет корешка, есть только одна страница, которую следует удержать на носу и лбу. Я представила вновь все, что произошло утром: как я из каменного кольца перелезала в книжный мир, как буквы медленно меняли очертания у меня на глазах. Вспомнила, как сжимались и разжимались слова, как предложения сплетались одно с другим. Я увидела это так ясно, что строки моей электронной книги тоже пришли в движение. Сперва они удлинились, потом буквы стали каплями стекать с экрана, сливаясь друг с другом. К оттенкам серого шрифта подмешался коричный цвет – цвет грубо сколоченного деревянного стола.

Внезапно оказалось, что я сижу под этим столом, притаившись между рядами детских ног в латаных-перелатаных штанах. Я недоверчиво потрогала грязный дощатый пол. Пахло потом и немытыми телами.

– И все равно очень есть хочется, – послышался сверху чей-то голос.

– Конечно, всем хочется. Кому же хватит трех ложек овсянки? – возразил другой голос.

– Если дальше так пойдет, я ничего не обещаю. Может, ночью съем кого-нибудь из вас во сне, – встрял в разговор кто-то третий.

– Все, хватит, я спрошу, можно ли мне добавки.

– Ты на такое все равно не осмелишься.

– Я – нет. Но кто-то из нас должен, или мы все помрем с голоду.

– Да.

– Сдохнем раньше, чем выйдем отсюда.

– Кинем лучше жребий.

Мои последние сомнения рассеялись. Это приют для бедняков из «Оливера Твиста»! Я проползла между ногами мальчишек и на длинной скамейке нашла место, куда можно втиснуться. Ребята в это время были заняты тем, что тянули спички, меня они не заметили. А я пришла в ужас: лица у мальчишек такие осунувшиеся, что и не разберешь, сколько им лет. На детей они уж точно не походили. Кожа обтягивала скулы, лица бледные, сальные волосы в беспорядке свешивались на глаза. Перед каждым пустая миска.

Этот стол оказался не единственным, в комнате стояли еще три стола, за ними – полным-полно изможденных детей, и никто из них не ел, хотя стоявший в углу грязный человек помешивал что-то в еще более грязной кастрюле, из которой поднимался пар.

– Оливер Твист, – зашептали мальчики вокруг меня. – Вот пусть Оливер и спросит.

Маленький мальчик со смышлеными глазами нервно сглотнул. Пальцы у него были не толще сломанной спички, которую он держал.

– Оливер, давай уже! – потребовал какой-то мальчик чуть постарше, с торчащими вперед зубами. – Мы скоро с голоду умрем, если ты не спросишь.

Но малыш Оливер медлил. В глазах у него плескался страх. Дрожа, мальчуган медленно поднялся.

Я посмотрела на грязную кастрюлю и человека, склонившегося над ней. Взгляд у него такой мрачный, что и меня бы напугал. Почему бы ему не дать мальчикам немного сероватой клейкой овсянки, раз уж он ее перемешивает? Все равно завтра она сгодится разве что на мерзкое печенье, которое леди Мэйред ест с таким удовольствием.

Оливер перекинул ногу через скамью и вздрогнул, когда повар взглянул в нашу сторону. К счастью, меня он не заметил.

– Подожди, – сказала я, потому что мне в голову пришла одна идея. – Раз вы так голодны, я, наверное, могу вам помочь.

Ко мне повернулись тридцать голов. Оливер Твист с надеждой уставился на меня.

– Она – читательница, – прошептал кто-то.

– Читательница, – пошло эхо по всему столу, – из внешнего мира.